Еще раз оглядываюсь.
Сначала вижу скатерть?самобранку. На ней блюда с фруктами, орехами и чем?то еще. И вдруг понимаю, что дико хочу жрать. Прям, в обморок грохнусь, если сейчас, немедленно ни пожую чего?нибудь.
А еще по скатерти разгуливала ворона. Большая, белая. И нагло так поглядывала в мою сторону. И клевала чего?то из тарелки. И шла к следующей, и опять косилась на меня. Типа, ты там с голоду подыхаешь, а тут жратвы, прям, завались.
Наглая птычка . Из таких наглых бульон хороший получается. Или ворона по?пекински.
Как только найду дверь у этой клетки, и с замком договорюсь, так сразу и перейду к прикладной кулинарии.
Дверца нашлась быстро. А замок обычной защелкой оказался. Тряхни дверь сильнее, и она откроется.
Неужто все так просто? Или решетка под током? Вряд ли он меня убьет. Хотели бы прикончить в трансформаторную будку толкнули бы. Пьяным. Как моего соседа. И вроде бы сам виноват. Двери перепутал…
Но как же не хочется трогать решетку!
Да мало ли я делал того, чего не хотелось?…
Протянул к решетке кулак. Ну, не пальцами же ее щупать?! Кто разжимать их будет, в случае чего?…
Тронул.
И ни фига.
Ни тока. Ни решетки. Ни скатерти.
Только ворона прыгает по земле. Клюв раскрывает. Без звука.
А у меня перед глазами звездочки летают. Редкие. Как новогодний снег в детских мультиках.
Возле вороны оказалась девчонка. В пижаме. И в халате, с разрезами до тазобедренного сустава. На голове девчонки светлый шарф. Из?под него выглядывают тонкие косички и подвески на шнурках. Малявка смотрит мне в лицо. Шевелит губами.
А я стою почему?то на четырех и менять позу не спешу. Вдруг от одного неосторожного движения рассыплюсь мелкими огоньками?
Девчонка опять шевелит губами. И я вспоминаю ее. Никунэ. Потом слышу голос. Ее.
— …Многомудрый?
Кажется, она чего?то спрашивала.
— Убери от меня эту тварь. Пока я ее в суп ни засунул. Или в сказку.
Не знаю, зачем я брякнул это. Вырвалось как?то. Ну, про суп ладно. А вот «сказка» — это уже лишнее.
Никунэ схватила птычку и передала деду. Потом вернулась ко мне. Я уже умостил задницу на подстилку, но продолжаю держаться за землю. Двумя руками. Словно опять могу провалиться в шахту лифта. Или еще куда.
— Многомудрый, а что такое сказка?
Блин! Другого времени для вопроса не нашла!…
— У Марлы спроси. Она и объяснит, и сказку тебе расскажет.
— А ты?
Вот прям счаз все брошу и…
Но сказать такое у меня язык не повернулся. И послать малявку тоже.
Она глазела на меня в ожидании, готовая услышать и запомнить все, чего я наболтаю. Никунэ, что с нее взять.
— Сказка, значится…
Рассказывать про ворону и сыр нельзя. Там есть два неизвестных персонажа. А объяснять еще про «сыр» и «лису» нет ни малейшего желания. Значит, не будем умножать сущностей сверх необходимого.
— Короче, таких птиц, как Ситана, у нас называют воронами. Обычно, они черные. И вдруг в гнезде черных ворон вылупился уродливый белый вороненок.
— А почему уродливый?
— Потому, что не такой, как все. Не сбивай меня… пожалуйста.
Не сбивай меня… пожалуйста.
С чего это я такой вежливый?
— Прости, Многомудрый.
Никунэ склонила голову и прижала ладони к глазам.
— Ладно. Так вот, все остальные вороны большие и маленькие дразнили и клевали птенца?урода. Тот прятался от них. Но белая ворона заметнее черных.
Справа донеслось шипение. Там сидел старик со своей любимой зверушкой. Похоже, зверушке не нравилось, чего я говорю.
— А будешь много выступать, я тебя под батулму летать отправлю. Наперегонки с молниями.
Ворона нахохлилась и замолчала. Старик погладил ее. Вид у обоих был слегка обиженный. Ну, не я первым начал. Но строить из себя неукротимого мстителя уже расхотелось.
— Короче, когда белая ворона научилась летать, она улетела от стаи. Потом ворона встретилась с белым вороном, который тоже улетел от своих. Вот от этих двоих и начался род белых ворон. Чтобы помогать провидцам и… Зрящим.
Вовремя вспомнилось подходящее словечко.
Никунэ заулыбалась.
— Спасибо, Многомудрый! А…
— Все остальное спросишь у Марлы. Я спать хочу.
Девчонка поклонилась. Старик тоже.
— Тогда, мы оставим тебя, — сказал он. И придем завтра. Если позволишь.
— Зачем?!
Паранойя не моя вторая натура, но с такими гостями… программу завтрашней встречи желательно знать заранее.
— Мой Наставник хочет поговорить с тобой, Многомудрый, — сообщила Никунэ, будто у старика дар речи пропал.
— Птычка тоже хочет поговорить?
Я не всегда такая язва, только в особо «удачные» дни.
— Нет.
Девчонка замотала головой, и подвески тихонько зазвенели.
— Тогда приходите без нее.
— Придем, — кивнул дед.
Они ушли.
А я остался у костра. Забираться в палатку не хотелось. Прилег на подстилку. Стал смотреть на костер. Он догорал. Слабые, полупрозрачные язычки облизывали угли. Маленькие и красные. Как глаза Кранта. Или Сим?Сима. Будто целая стая Сим?Симов смотрит из темноты. Моргает. Двигается. Подбирается ближе. Еще ближе. Потом огоньков стало меньше. Мало. Я мог бы их посчитать. Если бы захотел. Но заниматься такой ерундой не хотелось. На меня навалился великий облом. Ни двигаться, ни говорить… Даже полностью закрыть глаза было в облом. Так и смотрел сквозь ресницы на гаснущий костер. А в голове ни мысли, ни желания…