— Ты зачем нашего чародея напугал?
Это я Мальку.
— Так я…
Глаза пацана шкодливо блестят. Ну, следствию все ясно: мне пытается подражать. Типа, каков хозяин, таковы и слуги. С этим надо чего?то делать.
Типа, каков хозяин, таковы и слуги. С этим надо чего?то делать. Пока не вляпался малец по самые ноздри.
Пальцем подозвал его ближе, склонился, изобразил на морде самый зверский оскал и зашипел:
— Не забывайся. Ты только моя тень. То, чего можно мне, тебе нельзя. Запомни. Второй раз повторять не стану.
Малек побледнел до светло?зеленого. И в узел с вещами вцепился, как в спасательный круг.
Не ожидал, что пацан такменя испугается. Но, пожалуй, это и к лучшему. Ведь второго шанса у него может и не быть. Не стоит дразнить коротышек с манией величия.
Вот если бы это еще и до меня почаще доходило. А то советы я давать мастер, а выполняет их пусть Маргарита. Ведь обращаюсь к колдунчику почти так же, как и остальные, а он мои слова за оскорбление принимает. Тон ему, видишь ли, мой не нравится… А может еще форму носа и цвет глаз для него изменить?!
— Отдай одежду! рявкнул Мальку. Не сдержался.
И узел тут же оказался у меня в руках.
Блин, какой исполнительный пацан!
Это дело я бы с радостью передоверил кому?другому, но, похоже, самому придется общаться с демоном?мстителем. Или демонтессой.
Малек исчез. Вроде бы рядом стоял, никуда не отходил, а нету. Тень он и есть тень. А тень редко кто замечает. Иногда ему и со мной такой фокус удается проделать. Не только с другими. Но малец растет, учится. Если и дальше такие успехи у него будут, придется у Кранта помощи просить. Типа, отыщи?ка, любезнейший, моего слугу… Или учиться видеть тени.
— Держи.
Я протянул узел женщине.
Она по?прежнему стояла у колеса и, казалось, дремала. Глаза полузакрыты, дыхание редкое и неглубокое. Вроде как, ни до чего ей нет дела. Как тому луришу, что греется на солнце. Перед обедом.
— Положи?и?и.
Меня опять зазнобило от ее голоса. Вот у кого надо учиться убедительному шепоту. Всего одно слово и даже мысли не возникло спорить или ослушаться.
— Куда положить?
— На ка?амень.
Ближайший камень это полуразваленная стена, к которой приставлено колесо. Ширины стены хватит, чтобы вещи не свалились в грязь. Интересно, у кого Малек взял их? И где он, вообще, все берет? Постоянно забываю спросить об этом. Но с голоду он не пухнет, и голым не ходит. Меня, кстати, тоже очень нормально кормит. Конечно, я даю ему на хозяйство. Иногда. Когда вспоминаю. Но Крант мне раз намекнул, что деньги Мальку нужны, как воробью вертолет. Не удивлюсь, если пацан хранит все мои монеты до особого распоряжения.
— Вот, положил.
Сообщаю. Сама она увидеть не может. Трудно это, с закрытыми глазами.
— Чего ты хочеш?шь то меня?я?я?
Спросила, как сквозь зубы. А может, и без как.
— Ничего не хочу.
— Ух?ходи тогда.
Вот так сразу и уходить? Я, в общем?то, с радостью. Но не хотелось бы, чтоб эта радость стала уж слишком заметной.
— А может, тебе еще чего?то надо?…
Тяну время. Заботливый, вроде как.
— У меня вс?се ес?сть.
И вот я опять смотрю в ЕЕ глаза и понимаю, что какое?то время мне лучше не разговаривать: голос подведет.
— Я з?запомню?ю тебя?я, ларт?без?хозяина.
Это мне уже в спину говорят. И я с трудом сдерживаюсь, чтобы не бежать.
Я тоже тебя не скоро забуду, женщина с глазами?амбразурами.
Интересно, что сквозь них смотрело на меня?…
23.
В лужах блестят осколки солнца. Смотреть на них так же больно, как и на само солнце. Над головой серое небо, грязно серые тучи и белесый диск солнца. Настолько яркий, что стоит мельком глянуть на него, и перед глазами долго мелькают красные, а потом черные круги. Пейзаж внизу почти полностью повторяет верхний. Серый песок и темно?серые камни, положенные в продуманном беспорядке. А между ними ни травинки, ни деревца.
Только камни и песок. Второй день идем по этой местности, и второй день мне кажется, что мы крадемся куда?то. И крадемся среди чего?то очень опасного. Точно, вот?вот заявится хозяин сада камней, вежливо сообщит, что мы нарушили границу частной собственности, а потом так же вежливо устроит всем нам принудительное харакири.
Никто вроде бы не давал команду молчать!, а тишина в караване прям противоестественная. Словно все наши звери обули мягкие тапки, а все люди решили не разговаривать, не шуметь и даже дышать через раз.
Привалы устаивались прямо на Дороге, подальше от странных луж, похожих на застывшие стеклянные кляксы. Ни один поал не захотел напиться из такой лужи. Даже вступить в нее не захотел. Раньше я не замечал, чтоб они относились к воде с кошачьей брезгливостью, а тут… Никто, конечно, не тряс задними лапами, но и лап пока никто не замочил.
Еще один прикол: Дорогу после себя принято оставлять чистой. Ну, более или менее. И по возможности. За чистотой следят не санитары Дороги, а последний поаловод. И его же поал несет мешки с мусором, который закапывается во время стоянок. А подсохшее поалье дерьмо используется вместо топлива.
Так вот, Дорога за нами оставалась как вылизанная! Но уже второй день мы все свое несем с собой. И с Дороги не сходим. Даже на привале. Или по надобности. Ни разу и никто. Меня тоже не тянет гулять по серому песочку. Который и на песок не очень?то похож. Да и пейзаж не располагает к прогулкам. Еще и привалы сократили до минимума. Куда уж тут гулять, успеть бы все необходимое сделать!