— Урода нужно убить, но оберегателя нельзя. Его жизнь принадлежит тиу.
— Но ты же не был тогда оберегателем.
— Рожденный оберегателем — уже оберегатель.
— Ладно. Ну, отнесли тебя к тиу, а дальше?
— Дальше, показали Видящим, потом Прорицателям. Они решали, умереть мне или нет.
— Понятно.
— Они оставили мне жизнь, чтобы я отдал свой долг.
— Ну, про долг я уже слышал.
— Да, нутер, про мой долг ты знаешь больше меня.
Ну, если нортору так хочется думать, пусть думает.
— Крант, а много вас, оберегателей?
— Было двадцать четыре ученика. Испытание прошли десять.
— Не слабое, должно быть, испытание.
— Мое ты видел.
— Видел. День, вроде, был. И мороз. Подожди?подожди… ваша порода, кажется, не очень любит солнце, я прав?
— Да, нутер. Латуа может сильно обжечь нортора.
Вот норторы и не подставляются этому солнышку. А оно встает первым, а ложится вторым. Только вечерне?ночной режим и остается норторам. Жалко бедных. И совсем белых.
— А как же ты, Крант? От Латуа, вроде, не прячешься…
Правда, и солнечных ванн не принимает. Все больше плащом прикрывается. Чтоб цвет лица не испортить.
— Я — оберегатель. Меня учили.
— И солнце учили выдерживать. И неживой корм учили есть.
— Учили, нутер.
— Но кое?кто сегодня решил, что ты плохо учился.
— Я виноват, нутер, накажи меня!
Ну, и кто меня за язык дергал? Пошутить захотелось? Юморист хренов…
— Ага, прям счаз и накажу. Отшлепаю и в угол поставлю.
— Как это?
— Молча.
— Нутер…
— Ладно, какое б ты себе наказание придумал?
Крант сказал.
— Ну, и сколько ты эти ожоги заживлять будешь? А меня все это время больной оберегатель стеречь будет? Не?е, не пойдет. И второй способ не годится. Вдруг тебе понравится? А что ж это за наказание тогда? И голодным я тебя не могу оставить… Ладно, будем считать, что я вынес тебе порицание, а ты проникся и обещался все исправить.
— Такое больше не повторится, нутер. Обещаю.
— Вот и ладушки. А знаешь, кровь ведь и подсушить можно, а потом…
— Знаю. Тиу умеют. Но нутер не должен об этом говорить.
— Почему?
— Это тайна тиу и оберегателей.
— Ладно, считай, что я уже забыл.
— Тогда я тоже забуду, что нутер сказал про кровь.
Помолчали. Я подбросил дровишек в костер. Искры столбом до неба. И остались там россыпью звезд. А Санут собрался баиньки.
— Нутер, я могу попросить?
— Проси.
— Научи меня готовить то, чем я кормился сегодня.
— Запросто. О, я придумал тебе наказание!
— Какое?
— Ты будешь готовить и для меня тоже. Согласен?
— Да, нутер.
— Тогда слушай.
Рассказал сначала свой рецепт, потом Михеича, потом и то извращение, что Вован считает за кровяную колбасу. Заодно и случаи вспомнил, при каких я эти рецепты узнал. Крант слушал внимательно. А под такого слушателя и до утра проболтать можно.
На небе рассвет уже проклевываться начал, когда я рот закрыл. Да и кувшин уже опустел. С рулминой . Ну, за неимением красного, можно и белое попить
— Нутер, а я могу других оберегателей научить, так кормиться?
— Учи, — поднялся, потянулся, хрустнул суставами.
— Засиделись, однако. Как встретишь, так сразу и научишь…
— Прости, нутер, я уже.
— Что уже?
— Научил.
— Кого?!
— Ближайшего из нашей десятки.
— Ну, и где он? Чего?то я никого не вижу…
— В Инопре. А она уже дальше весть пошлет. До кого дотянется.
— Подожди, а Инопра — это где?
— Там, где ты дал мне плащ.
— Ага.
Ну, хоть теперь удосужился узнать, как город Ранула обзывают.
— Но до него же хрен знает сколько дней!
— Прости, нутер. У меня слабый дальний голос .
— Слабый? Ну?ну. А у других оберегателей он тоже есть?
— У всех есть.
— Я так понимаю, ты с сестренкой своей связался.
— У оберегателей нет сестер. И нет братьев. Только нутер.
— Нутер приходит и уходит, а клан остается.
— У оберегателя нет клана. Только нутер.
— Нутер не будет жить вечно.
— Оберегателей учат умирать. Правильно. Чтобы беречь дух нутера и после смерти.
— Ладно, Крант, замнем этот гнилой базар. А то Малек услышит, скажет, что крыша у нас съехала.
— Не услышит.
— Почему?
— Спроси его.
Спросил. Просто из любопытства.
Оказалось, мы с Крантом всю ночь просидели молча. Только пили да на небо глазели.
Давно я так не напивался. До акустических галлюцинаций. Завязывать надо. С белым вином.
На следующий вечер Крант угостил меня охотничьими колбасками. По рецепту Михеича.
10.
Завтра мы будем в гостях у Надыра.
Если удача не отвернется от нас.
Блин, с такими попутчиками и сам суеверным станешь!…
А сегодня мы возле речки остановились. Стумной , как сказала жена Меченого. Довелось вот увидеть ее за работой. Да?а, такое не скоро забудешь.
Без одежды стумалу я уже видел. А вот как она снимает ее…
Пожалуй, такую дэвушку Рустам допустил бы к шесту. Было дело, пришла к Рустаму одна, на работу устраиваться. Ну, разденься, пройдись, подвигайся, а потом нэт! Мол, плохо танцуешь. А она: Я не танцовщица, я бухгалтер! Хорошим бухгалтером, кстати, оказалась. Рустам хвалил.
А стумала хорошей танцовщицей. Или, как пишут, исполнительницей экзотических танцев. Рыбке, оказывается, они тоже нравятся. И стрекозам, что роем летали вокруг стумалы. И рыба из воды вылетать начала. Посмотреть, типа, чего деется на свете белом. Вот ее на лету и брали. Специальным копьем. В глаз. Как белку Михеич берет. Чтоб шкурку не попортить. Шкура у стумы не меньше мяса ценится. А в гости собираешься хорошее угощение готовь. И подарки.