— Не двигаться! Руки за голову!
Федор повернулся, краем глаза заметил щуплого мальчика в милицейской фуражке, и тут же упал головой на капот — заложновский оперативник действовал быстро и наверняка, дав Федору дубинкой по затылку прежде, чем тот хоть слово успел сказать.
Очнулся Федор Иванович в обезьяннике, и на все его требования вызвать начальство и составить протокол, дежурный с удручающим однообразием отвечал:
— Вот утром начальство придет, и разберется с тобой, вандал хренов. А будешь орать — оформлю тебя сейчас за хранение наркотиков. Это у нас быстро.
Не желая быть оформленным за наркотики, Федор Иванович поутих и решил, что разумнее всего дождаться, когда неведомое милицейское начальство все же соизволит явиться на работу, а там уж и разбираться. Он сгорбился на лавке и уставился на решетку, отделяющую его от мира людей доброй воли, законопослушных и свободных.
Соня этого не знала и сейчас, как разъяренная фурия, мчалась по коридору, проклиная Федора Ивановича и набирая на ходу телефону Бориса Николаевича. Но не успев свернуть за угол коридора поняла, что при всех странностях которые здесь творятся, нельзя оставлять Вольского одного. За углом почудилось легкое движение, но Соня уже бежала назад, к палате. Она встала в дверях, посмотрела дикими глазами на Вольского — он все также лежал с нелепо раскиданными в стороны руками — и закричала, что было сил:
— Сюда! Срочно! Сестра, дежурный, срочно в шестую палату!
Черт, никто не слышал ее, больница спала. Борис Николаевич телефон не брал. Соня собралась было уже разреветься, но вместо этого глубоко вздохнула и снова велела себе соображать. Так. Вызвать дежурного. Она набрала общий больничный телефон. На двенадцатом (она считала) гудке сонный голос ответил, что приемный покой слушает.
— Это из палаты Аркадия Вольского беспокоят, — быстро заговорила Соня — Аркадию Сергеевичу нужна немедленно помощь. Я не могу оставить его и не могу дозваться никого из персонала. Пришлите нам дежурного врача. Это очень срочно!
Голос в телефонной трубке перестал быть сонным (о том, какая Аркадий Сергеевич важная персона знала вся больница, включая повариху и уборщицу), затараторил, что да?да, сию минуту, бегом, сегодня как раз дежурит главврач, сейчас?сечас… Соня нажала отбой. Что теперь? Теперь звонить в гостиницу, простить дежурную девочку сходить в номер к Борису Николаевичу, пинками разбудить его, выломать дверь, если надо, и притащить доктора Кравченко в больницу. Дежурная трубку взяла быстро, обещала все устроить в лучшем виде. Оставалось ждать.
Соня села на стул у постели Вольского, и уставилась в пространство. Ее била крупная дрожь. Она ни о чем не думала, только просила про себя:
— Пожалуйста, пожалуйста, пусть он вернется… Только не он, только не сейчас… Пожалуйста…
Сколько она так просидела, упрашивая неизвестно кого оставить ей этого распластанного на кровати мужчину? Пять минут? Десять? Час? Соня посмотрела на часы. Три минуты. Три минуты до того момента, как в палату вбежал милейший Валентин Васильевич и помятая дежурная сестра из приемного покоя (она явно еще не до конца проснулась).
Потом хрупали ампулы, летели на пол упаковки от катеторов, по?змеиному зашипел вентиль кислородного баллона, яркий свет резал глаза, пахло в воздухе бедой и смертью.
— Полтора часа, — разводя руками, сказал милейший главврач Валентин Васильевич, и застрочил что?то в карте — В лучшем случае — два.
— Полтора часа, — разводя руками, сказал милейший главврач Валентин Васильевич, и застрочил что?то в карте — В лучшем случае — два. Больше мы его на нашем оборудовании не продержим…
И подняв на Соню глаза, вдруг заговорил быстро?быстро, как будто опасаясь, что если он замолчит, Богданова сейчас же грохнется в обморок или ударит его. Он говорил про недофинансирование, которое в любой момент может обернуться трагедией, что в Москве, конечно, все необходимое есть, но ни до какой Москвы Аркадия Сергеевича в таком состоянии не довезти. Так что единственно верное решение в сложившейся ситуации — оставить его здесь, ждать чуда, и надеяться, что организм сам справится.
Вежливая Богданова, которую снова заколотило, ответила:
— Вы не можете принимать относительно Аркадия Сергеевича никаких решений. Транспортабелен он или нет — скажет его лечащий врач. Он сейчас должен подойти.
В кармане заверещал мобильный. «Ну слава Богу, Борис Николаевич прорезался» — подумала Соня. Но это был не Борис Николаевич.
— Это Слободская, — сказала трубка — Я уже еду.
Глава 21
Дусю разбудил дикий грохот. Грохотало в коридоре. Сонная и злая, она вышла посмотреть, кого там так долго и громко убивают, и увидела девочку?дежурную, которая колотила в соседнюю дверь.
— Дорогая, что?то случилось? — поинтересовалась Дуся сладким голоском.
— Ой, извините, ради Бога, — залепетала девушка, немедленно прекратив стучать — Я вас разбудила, да?
— Ничего, — великодушно извинила коридорную Дуся — В чем дело?то?
— Из больницы позвонили, говорят, пациенту плохо, ну бизнесмену этому, который в аварию попал. Вот послали срочно за доктором, а я никак достучаться не могу…