— И ничего не предпринимаю,- невозмутимо подтвердил Пузорини. — Джузеппе слишком наивен, наказывать его — тогда уж наказывать и Марка, втянувшего глупого мальчишку в эту историю. А Марка я сейчас наказывать не хочу. Он молод, но умен и амбициозен. Ах! Он так напоминает меня самого много лет назад! Если его энергию аккуратно направить в нужное русло, через несколько лет он вполне сможет стать мне достойной сменой.
— Никак вы собрались на покой? — удивился Герхард.
— Ну что вью! Безделье — гибель для души. Просто к тому времени, я уверен, появится вакантное место в Риме. А мне не хотелось бы оставлять Анну и Андрэ без духовного наставления… Впрочем, это дела будущего, кои не следует обсуждать в присутствии шпиона Пусия Первого, что так беззастенчиво сыплет крошки от… мм… сдобного печенья на мою мантию.
— Я не шпион Пусия, я начальник Полицейского Управления! — раздался возмущенный голос откуда-то сверху.- Шпион Пусия Первого прячется справа от шпиона Бабрака Афиногейского, который в свою очередь прячется справа от господина Ле Мортэ…
— Господа, господа, ведите себя пристойно! — призвал к порядку начальник Тайной Канцелярии.- Церемония вот-вот начнется.
Я выглянул в специально прорезанное в ширме отверстие.
И действительно, на середину зала вышел церемониймейстер, остро напомнивший мне своим вычурным нарядом и огромным париком не к ночи помянутого Пусия Первого, Великолепного. Трижды ударив в пол увитым лентами жезлом, он важно произнес:
— Его величество король Андрэ Первый Могучий и ее величество королева Анна Четвертая Премудрая!
Стремительное изменение социального положения от бывшего батрака и разбойника до короля ничуть не изменило Андрэ. Он лишь немного раздобрел, благо теперь вечно голодному обжоре не приходилось заботиться о пропитании, а все повадки и даже наивное выражение лица остались прежними. Что же до Анны, то она изменилась, хотя, казалось бы, перемена ее положения была не столь сильна, как у супруга. Но острое кошачье зрение позволило мне разглядеть и устало опущенные уголки рта, и залегшие вокруг глаз морщинки. Я почувствовал укол совести — не так-то просто, похоже, дается королеве правление, поддержка верных… гм… людей совсем не помешает.
Королевская чета расположилась на тропе, Андрэ озабоченно огляделся, понял, где находится, и немедленно задремал. Анна благосклонно кивнула церемониймейстеру, и тот вновь трижды стукнул жезлом в пол
— Граф Ландульф Забугорный и граф Непомук Добугорный.
С разных концов зала к трону поспешно засеменили два почти одинаковых человечка — невысоких толстеньких старичка лет семидесяти, выглядевших тем не менее вполне бодро и даже воинственно. Перед троном они одновременно остановились, обменялись сердитыми взглядами, словно два бойцовых петуха перед схваткой, так же синхронно повернулись к трону и поклонились.
— Ловко у них получается,- заметил я шепотом.
— Неудивительно, — немедленно отозвался его преосвященство.- Ритуал отработан, можно сказать, веками.
— Это как?
— А, ты же новичок при дворе… Эта тяжба длится чуть ли не с короля Урукхая. Когда-то давно он пожаловал двоим своим верным соратникам два соседних графства, разделенных лесом. Соратники были в дружеских отношениях, потому лес толком и не делили — каждый вырубал его в меру необходимости со своего края, а охотились оба где пожелают. В свой час каждый из них преставился, передан наследникам титулы и угодья, но — увы — не дружбу. Потомки начали делить лес и в общем поделили все, кроме холма, как назло оказавшегося прямо на границе угодий. Несколько поколений резались из-за этого никчемного бугра земли насмерть, пока с обеих сторон не осталось ровно по одному наследнику. То ли это были самые умные, то ли самые осторожные, но они решили продолжить вендетту мирными средствами и обратились к тогдашнему королю.
— И он посоветовал им разделить холм пополам,- догадался я.
— Ну вообще-то нет. Тогдашний король был не шибко грамотный,- хмыкнул кардинал.- Хотя, думаю, решение в духе царя Соломона вряд ли сработало бы в случае с неодушевленным предметом. Нет, король выслушал обоих просителей, и те так утомили его перечнем всех обид, реальных и вымышленных, что он просто прогнал их, велев больше не появляться при дворе. Жалобщики удалились, но потом сообразили — в День Открытых Дверей традиционно разрешено являться во дворец и просить справедливости кому угодно. Нельзя отказать даже преступнику, находящемуся вне закона,- если таковой, конечно, сумеет проникнуть во дворец невредимым. В первые годы они просто-таки изводили короля, регулярно являясь во дворец в начале каждого месяца. К счастью, графства обоих расположены далеко и со временем частота их появления стала снижаться, пока в конце концов не свелась к поездке в столицу раз в год. Король выслушивал их жалобу и снова прогонял. Когда умерли оба жалобщика — а, надо заметить, умерли они чуть ли не в один день, словно любящие супруги,- король вздохнул облегчением. Каково же было его изумление, когда в следующий же День Открытых Дверей ко двору явились их наследники с теми же претензиями. С тех пор так и повелось — меняются короли, меняются наследники, а тяжба продолжается. Правда, теперь, похоже, недолго осталось.