— Гай, у тебя совесть есть? Королевство нуждается в тебе!
— Отстань, нет у меня никакой совести! Это ваше человеческое изобретение. С какой стати я должен помогать людям?!
— Ну ты же мне помогал!
— Ты не в счет,- возразил петух.- Ты почти не человек . Даже курятину не ешь. И я не хочу, чтобы ты опять стал громадным монстром, который не понимает нормальной речи!
— Эгоист!
— Как бы не так! Я и о тебе забочусь! В кошачьем теле у тебя есть шанс прожить жизнь достойно!
— А Коллет?
— А что — Коллет? Кто мешает ей выпить свое зелье и превратиться в кошку, если она тебя действительно любит? А еще лучше в курочку… Шучу, шучу! Я у друзей девушек не отбиваю! Спрячь когти, Конрад, ты меня нервируешь!
— Ладно, допустим.- Я постарался взять себя в лапы.- Но что ты будешь делать, когда Мордаун вернет себе человеческую шкуру, сместит Анну и займет трон?
— А я тут при чем?
— Гай, мэтр Морган — маг, а все маги — люди очень рациональные.
Он не станет содержать птичник просто так. Всякую мелочь он просто выгонит, а съедобных птиц… — Я выдержал зловещую паузу.- Съедобных птиц наверняка отправит на кухню!
— Да ладно, не мели ерунды… Ты уверен?!
— Наверняка сказать не могу, но, по-моему, это не тот случай, когда стоит рисковать.
— Я могу опять странствовать с тобой,- жалобно предложил петух.
— Не выйдет,- искренне вздохнул я.- Мне теперь одна дорога — с Андрэ и Анной. Если Мордаун уничтожит, то и мне с ними пропадать. И вообще, что ты мне сегодня с утра проповедовал про долг перед королевой?
— Мало ли чего я нес! Мне нужно было тебя из депрессии вытащить, все-таки ты мой друг. А Анна и Андрэ для меня никто — такие же люди, как и все.
— Ну что же, это твой выбор, Гай. А мне придется сражаться за них и, видимо, погибнуть,- подпустил я в голос трагичной мужественности.- Мне жаль, Транквилл. Меня ждет геройская смерть, а тебя, боюсь, большая сковорода на королевской кухне…
— Проклятье, Конрад! Я не могу бросить друга в такой ситуации!
Оставив петуха принимать сообщения птичьей разведки, я отправился в Нижний Город.
В большинстве городов, доросших до разделения на «Нижний и «Верхний» районы, названия эти носят обычно символический характер и обозначают социальное положение населяющих их людей. В Бублинге природа позаботилась привести все возможные смыслы к одному знаменателю — в Нижнем Городе селилась самая беднота, но и географически он располагался действительно в самой низине, у реки. Собственно, когда-то давно Бублинг и зародился как речной порт и весь умещался в границах нынешнего бедняцкого района. Со временем разбогатевшие горожане пожелали выстроить себе дома подальше от сырости низины, а потом и почти весь город переселился на холм. В Нижнем Городе теперь жили только совсем уж опустившиеся люди да несметное число крыс, бродячих собак и кошек. К последним-то у меня и было еловое предложение. Все-таки родственники как-никак.
— Эй ты домашняя киса, заблудился?!
— Не страшно попачкаться в наших канавах?
— Ага, ага, смотри какой гладкий — небось только по коврам привыкши ходить!
— Смотри, как глазами-то сверкает, гы-гы, обиделся…
— А ну тихо! — Из-за кучи мусора выбрался Рваный.
Раньше а встречаться не доводилось, но благодаря своим агентам я знал, что этот кот, получивший кличку из-за многочисленных шрамов от собачьих клыков, вот уже несколько лет является вождем бродячих котов Нижнего Города. Игнорируя испуганно притихших подданных, Рваный недружелюбно уставился на меня.
— Ну чего приперся?
— Дело ест.- Я уставился на него в ответ.
Звери не любят пристального взгляда в глаза, мне же без труда давалась такая игра в гляделки. Рваный поздно сообразил, что попался — отвести взгляд означало проиграть. Впрочем, он и не собирался уклоняться поединка, так что мне предстояло трудное испытание! Коты и кошки поспешили образовать круг. Схватки в круге — излюбленное зрелище этой братии. Теперь мне и Рваному предстояло обмениваться оскорблениями, пока один из нас не сдастся. Основная же трудность состояла в том, что отвечать нужно было быстро и притом хоть как-то рифмовать оскорбления!
Шерсть на Рваном угрожающе вздыбилась, он проворчал;
— На неприятности напрашиваешься, домашняя киса?
Я немедленно зарифмовал:
Я тебе не домашняя киса, ты — помойная крыса!
Я Густав Конрад Генрих Мария фон Котт,
Который где хочет, там и живет!
Сравнение с крысой — тяжкое оскорбление для кота.
Рваный бросил на меня злой взгляд:
Кого это крысой сейчас ты назвал?
Я и за меньшее в клочья рвал!
Возвращайся-ка лучше к себе во дворец,
Пока не разозлил меня вконец!
Я презрительно рассмеялся:
Ну ты прямо меня сейчас напугал!
Не иначе, подушку во сне ты рвал!
Я с волками сражался, чуть мага не съел,
Пока ты в помойке своей сидел!
Рваный попытался взять реванш:
Как ты с волками сражался — никто не видал,
Слыхал я, тот маг пинка тебе дал.
Живешь ты в замке, е дармовщины опух,
Говорят, в друзьях у тебя — петух!
Но я легко отбил этот удар:
Да, с петухом я дружу — так что с того?
Похрабрее он будет тебя самого.
Повезло тебе, что я с собой его не взял —
Задницу тебе он легко бы надрал!
— У-у-у! — оценили мой пассаж зрители. Рваный метнул злобный взгляд на переменчивую публику и быстро зарифмовал: