— Итак, вы всё же признаёте, что колдовство колдовству рознь? — И, предупреждая возможные протесты, он поспешил добавить: — Только не надо придираться к словам. Давайте порешим, что есть разные колдуны — просто шарлатаны, о которых не стоит и говорить; далее, всяческие фигляры из тех, кого обычно называют колдунами; и, наконец, такие, как я и Марика, и какой была наша мать. Добро?
Иштван переступил с ноги на ногу, почесал затылок и уставился взглядом на носки своих сапог. По всему было видно, что он чувствовал себя неуютно и с радостью уклонился бы от продолжения этого щекотливого разговора.
— Всё-таки не нравится мне слово «колдун», газда Стэнислав. От него за версту отдаёт нечистью.
— А как насчёт слова «маг»?
— Это то же самое, только по-ибрийски. Хрен редьки не слаще.
— Тогда предложите что-нибудь другое. Я буду вам очень признателен.
— Гм… Ну, пожалуй, чудотворец…
Стэн рассмеялся:
— Пощадите мою скромность, капитан! Какой из меня чудотворец? Другое дело, так можно назвать мою матушку, хотя это слово и не имеет женского рода. Но что касается меня, Марики, других нам подобных… — Стэн говорил небрежно, как будто речь шла о самых обыденных вещах. Однако внутренне он весь собрался и тщательно взвешивал каждое слово: их разговор вступил в решающую фазу. — Конечно, мы обладаем кое-какими способностями, но чудотворцами назвать нас нельзя. Отнюдь.
Между ними повисло неловкое молчание. После того, как девять лет назад, по суровой необходимости, княгиня Илона продемонстрировала свою магическую силу на глазах у тысяч людей, подозрения в обладании колдовским даром естественным образом пали не только на её детей, но и на всех её родственников. Тем не менее, разговоров на эту тему старались избегать. Мысль о том, что на свете есть ещё много столь могучих чародеев, пугала простых людей, и большинство их, за неимением лучшего выхода, почли за благо поверить отцам церкви, утверждавшим, что княгиня получила свою силу свыше уже после рождения, а не унаследовала её от предков. Так жилось спокойнее.
— Как вы полагаете, капитан, — выдержав паузу, продолжил своё наступление Стэн. — Если бы я мог отправиться вместе с вами, был бы я полезен вам в плавании? Разумеется, я имею в виду не мои скромные познания в морском деле, а мои колдовские способности.
Слово «колдовские», обронённое как бы невзначай, возымело именно то действие, на которое рассчитывал Стэн. Иштван тотчас встрепенулся и вышел из состояния глубокой задумчивости.
— Ваши способности, говорите? Ваши необычайные способности, — он особо подчеркнул предпоследнее слово. — Если бы я знал, в чём состоят эти ваши способности, то дал бы вам конкретный ответ — чем бы вы могли быть полезны и как. Но я этого не знаю и не уверен, что хочу знать.
— Почему так? — вкрадчиво осведомился Стэн.
— Разве вам не интересно?
— Совсем наоборот, газда Стэнислав. По натуре я человек очень любознательный, иначе не пускался бы за тридевять морей в поисках пути в Хиндураш. Однако я умею, когда нужно, обуздывать неуместное любопытство. Будь я вашим государственным советником, я бы, конечно, спросил, можно ли употребить ваши способности для управления княжеством. Но я не государственный советник — а значит, это не моё дело. Вот если бы вы отправлялись вместе со мной в плавание, то можете не сомневаться, что я проявил бы куда больше интереса к вашим способностям, чем сейчас. Но вы остаётесь на берегу — следовательно, вопрос о том, какую выгоду принесло бы ваше участие в экспедиции, чисто умозрительный, а потому праздный.
Стэну понравилось, как дипломатично Иштван уклонился от обсуждения его способностей, причём аргументировал он свой отказ не суеверными страхами, не категорическим неприятием любой магии — белой ли, чёрной ли, — а самыми что ни на есть практическими соображениями. Это лишний раз убедило Стэна в правильности принятого им решения не оставлять Иштвана в полном неведении — поступить так было бы несправедливо по отношению к человеку, для которого предстоящая экспедиция в Хиндураш была делом всей его жизни.
Теперь оставалось нанести решающий удар и надеяться, что Иштван примет его достойно.
— Ваша правда, — медленно и внушительно произнёс Стэн. — К сожалению, я не могу бросить княжество на произвол судьбы и пуститься в дальнее плавание. Поэтому, как я уже говорил, вместо меня с вами отправится Слободан Волчек, который окажет вам ту помощь, которую при других обстоятельствах оказал бы я. Более того, я уверен, что он справится с этой задачей гораздо лучше меня — ведь он, помимо всего, ещё и хороший шкипер.
Будь Иштван лет на десять моложе, Стэн наверняка рассмеялся бы, глядя на его вытянувшуюся от безмерного удивления физиономию и отвисшую чуть ли не до живота челюсть. Но он сдержал свой смех и со всей серьёзностью, на которую в данный момент был способен, продолжал:
— Волчек такой же, как я, капитан. Он не из тех бездарных колдунов-фигляров, которых вы презираете. Он обладает теми же способностями, какие есть у меня. Чтобы избавить вас от вполне понятных сомнений касательно природы дара Слободана, скажу вам по секрету, что он мой дальний родственник со стороны матери.