— Может, не стоит разделяться?
— Скоро вернусь. Проветрюсь, успокоюсь немного и сразу назад. А то от меня сейчас никакого толку. Аж колотит всего.
Бардак! Вокруг враги, двое товарищей лежат в отключке, всюду полно хищных тварей, а охранники ведут себя, как на пикнике в городском парке. И ведь не возразишь, не он в паре старший. Захар повертел в руке злосчастный диск и едва сдержался, чтобы не запулить его в угол. Все кувырком из-за такой ерунды! Сам-то он никаких неприятных ощущений не испытывал. Может, от незнания? Вадим с Георгием сталкиваются с диском не в первый раз…
Пристроив опасную штуковину на чудом уцелевший кухонный стол (теперь уж какая разница, все равно Вадим ее видел), Захар заглянул в спальню и, удостоверившись, что со Сноходцами все в порядке, вернулся назад.
Все кувырком из-за такой ерунды! Сам-то он никаких неприятных ощущений не испытывал. Может, от незнания? Вадим с Георгием сталкиваются с диском не в первый раз…
Пристроив опасную штуковину на чудом уцелевший кухонный стол (теперь уж какая разница, все равно Вадим ее видел), Захар заглянул в спальню и, удостоверившись, что со Сноходцами все в порядке, вернулся назад. Стянул грязный камуфляж и набросил его на холодильник с отломанной дверцей. Прикосновения мокрой ткани вызывали противный зуд, отвлекая от всего остального. Пусть хоть чуть-чуть подсохнет.
Наверное, он забавно смотрелся со стороны. Грязный небритый мужик в семейных трусах и тяжелых армейских бутсах. Вылитый пациент дурдома… Интересно, а сие развеселое заведение осталось там, дома, или сюда перенеслось? И как сказались всеобщие метаморфозы на его давно и прочно пошедших вразнос пациентах?
Мысленно представив сумасшедшего с телом оборотня или того хуже, мутанта, с района Складов, Ненахов чертыхнулся и суеверно сплюнул. Не сглазить бы! А то тюрьма со всеми ее обитателями в новый Сосновск попала, а городская больница — нет. Затерялась где-то.
Захватив с собой нож, Захар ушел в зал. За окном стремительно темнело, но сумерки почему-то совсем ему не мешали. Он еще не успел разобраться в себе после Первой Инициации, но кое-какие приятные бонусы начали проявляться. Ночное зрение вещь полезная.
На площадке у входа в квартиру раздались шаги.
Быстро он очухался. Или совесть заела?! Как же, такого заест… Захар собрался окликнуть Вадима, но внезапно замер. Доносящиеся до него звуки вдруг сложились в цельную картину, в которой не было места кому-то мало-мальски знакомому. Чужаки! Три… нет, пять человек. Ненахов инстинктивно втянул носом воздух и сразу распознал запах оружейной смазки. У двоих автоматы, один тискает в потной ладони пистолет — новости не из приятных.
Ничуть не удивляясь открывшимся способностям, Захар хладнокровно прикидывал свои шансы. Против огнестрельного оружия с одним ножом не повоюешь. Пусть Вадим много говорил о живучести оборотней, но сам едва не загнулся от стрелы. Хотя, в любом случае, позволять дырявить собственную шкуру Ненахов не собирался. Мелькнула мыслишка удрать, но тут же пропала. Некуда, да и как потом жить с клеймом предателя в душе. Не всякий выдержит тяжесть печати Иуды, уж он точно не сможет.
Обнажив клинок, Захар болезненно поморщился. Не то, все не то. Он до врага и добежать не успеет, как его свинцом нашпигуют.
Давай, помогай, родимое, мысленно возопил он, обращаясь неизвестно к кому. Он неплохо наловчился отращивать когти, но вот замахиваться на нечто большее и не пытался. Просто не знал с какого бока зайти. Оставалось надеяться, что прошедшее через Инициацию тело подскажет само.
Первый чужак осторожно переступил порог, когда Захара захлестнула волна трансформации. Плоть плыла точно воск, молнии боли хлестали по нервам, мозги кипели, не справляясь с фонтаном ощущений. Только не кричать, только не кричать! Ужас лишил Захара голоса, перехватил горло, лишил дыхания. Навалилось предчувствие близкой неотвратимой смерти… И когда пытка закончилась, унялся страх, за последней стадией изменений он наблюдал даже с некоторым удивлением.
Вся кожа потемнела, обросла мелкой чешуей, на груди появился с десяток костяных наростов. Кисти рук стали походить на две лопатки с острыми краями и нелепо торчащими наростами больших пальцев. Неловко дернувшись, Захар выронил зажатый в правой нож, и клинок звякнул о пол.
Время вышло.
Ступням в тисках ботинок стало неожиданно просторно, и мельком глянув вниз, Захар увидел загнутые когти, прорвавшие грубую кожу. Ничему не удивляясь, он согнул ноги в коленях, и… метеором сорвался с места.
Ничему не удивляясь, он согнул ноги в коленях, и… метеором сорвался с места. Сейчас все решала скорость.
Местные вояки успели войти внутрь, двое остановились у входа в спальню. Еще один настороженно замер в прихожей, стиснув в руках автомат. Где остальные, в кухне? Первая парочка вооружена серьезно — калашников и пистолет — выходит, оставшиеся двое не опасны? Эту мысль Захар додумывал на бегу, стремительно рванув к отвлекшимся чужакам. Когти ног рвали линолеум, не давая скользить, руки-лопаты пластали воздух.
Незваные гости только начали поворачиваться в его сторону, как Захар уже оказался рядом и наградил владельца пистолета мощным ударом в основание черепа. Ловко увернулся от падающего тела и врезался в чужака с автоматом. Немного не рассчитав силу, он буквально вколотил окостеневшую кисть ему в грудь, играючи пробив бронежилет и пронзив сердце. Двое врагов выбыли из игры в первые же мгновения схватки. Легкость победы ошеломляла.