Клекочущий хриплый голос раздался в камере.
— Я — выше Света и выше Тьмы, ибо плоть моя некогда парила среди звезд, рядом с обителью Древних Богов. Я — Рана Риорда, творение Отца Гидаллы, Великого Кователя!
Жрецы вновь переглянулись; ни один из них не слышал этого имени, канувшего во мрак тысячелетий.
— Раскрой свое предназначение, — велел Нем-Эхатон.
— Убивать! Убивать! Убивать!
— Кого?
— Всех! — Теперь голос призрака не был хриплым; он звучал ударами медного гонга. — Всех! Всех врагов рода Гидаллы!
— Чего же ты хочешь? — спросил старый жрец, невольно содрогнувшись.
— Крови! Крр-роови! Вашей крови! — Облачная фигура опять качнулась вперед и с яростным нечленораздельным криком застыла у охранительного барьера.
— Лучше нам усыпить его, — вдруг произнес молодой Рамесис, и в голосе жреца из Кеми послышался страх.
— Он и так наполовину спит, — заметил Хор-Анабас, скрывая презрительную ухмылку. Пожалуй, мелькнуло у него в голове, Коллегия поторопилась с этим Рамесисом; слишком он юн и подвержен страстям. Но вслух глава луксурских жрецов произнес: — Мы усыпим демона не раньше, чем он ответит на главный вопрос, брат мой. И помни, что наш Владыка с нами. Он смотрит на нас и оценивает нашу твердость и нашу силу.
И помни, что наш Владыка с нами. Он смотрит на нас и оценивает нашу твердость и нашу силу.
Но даже напоминание о Сете не успокоило молодого мага. Он с тревогой спросил:
— Главный вопрос? Какой?
— Почтенный Нем-Эхатон знает. — Тонкие губы Хор-Анабаса вновь искривились в усмешке.
Тем временем старый жрец повелительно простер руки к призраку и хрипло выдохнул:
— Ты, древняя тварь, готова ли служить нам, отпрыскам Сета? Готова ли повиноваться Змею Вечной Ночи? Готова ли убивать по нашей воле? Готова ли пить влагу жизни из тех, кого мы укажем?
Дух расхохотался клекочущим смехом.
— Сперва я выпью вашу кровь! Крр-роовь! Вашу!
— До нас тебе не добраться, тварь!
— Но я доберусь до ваших потомков! Доберусь! Я знаю!
Хор-Анабас положил руку на плечо старого жреца.
— Он и в самом деле знает, почтенный Нем-Эхатон. Я ощущаю это! Он знает, или уверен, что знает… Тем больше исходящая от него опасность!
— Думаешь, его не удастся покорить и использовать?
— Даже Владыке нашему Сету… А Сет не любит непокорных! Но ты видишь, что Он не пытается уничтожить дерзкого, — Хор-Анабас кивнул в сторону алтаря, обвитого змеиным телом. — Он дает понять нам, что демона нельзя развоплотить, а три кольца, коими Он окружил эту тварь — свидетельство крайней опасности.
— Значит, опасен и неуничтожим… — в раздумье произнес Нем-Эхатон. — И что же нам делать с этим чудовищем?
— Во всяком случае, не выпускать в мир. Есть и кроме нас могущественные маги… не шемитские, разумеется, — Хор-Анабас позволил себе тонкую усмешку. — Представь, брат мой, что демон очутится у проклятых жрецов Митры или у пиктских колдунов? И они подберут к нему ключик? Пусть не покорят, но ухитрятся заключить союз?
— Это было бы весьма неприятно для нас, — заметил старик. — Весьма и весьма гибельно!
— Воистину, так! А значит, демона надо похоронить. Но не в старом арсенале, как это сделали шемитские недоумки, а в месте надежном, древнем и несокрушимом, как само время.
— Файон! — вдруг воскликнул Рамесис-Пта. Вероятно, ему удалось преодолеть свой страх, и теперь он был готов участвовать в обсуждении.
— Файон… — протянул Хор-Анабас. — Что ж, вполне подходящее место. Файон построен не нами… Древности его может позавидовать любой из городов Стигии!
— Однако он стоит и будет стоять в тысячелетиях, — подхватил Нем-Эхатон. — И цитадель сия крепка не только своими стенами, но и древним колдовством, связующим ее камни.
— Так пусть древнее идет к древнему и упокоится там! — сказал Рамесис-Пта. — Если сделать склеп в подвале одной из башен…
— …и бросить туда демона в обличье секиры…
— …и замуровать надежно, замешав известковый раствор на яйцах от черной курицы…
— …и спеть нужные песнопения…
— …гимны, навевающие сны, лишающие сил…
— …и наложить чары Вечного Забвения…
Жрецы соединили руки, заключив:
— Так будет крепко, и так совершится — во имя Сета, Великого и Грозного!
Потом они обратились лицами к алтарю, и Хор-Анабас сказал:
— Сейчас мы погрузим демона в малый сон, и я подготовлю все нужное для перевозки его в Файонскую крепость.
Ты, почтенный Рамесис-Пта, извести о нашем решении Коллегию Жрецов в Кеми и постарайся, чтобы она выделила самых опытных магов-песнопевцев. Ты же, мудрейший Нем-Эхатон, проследи за оборудованием склепа в Файоне и ритуалом заклятия… А когда сие свершится, каждому из нас лучше забыть о всем случившемся. Каменщики, что подготовят склеп, должны уйти из жизни — как и солдаты, что нашли в шемитском арсенале эту древнюю напасть… как и Мерита, их военачальник… Чем меньше людей будет знать или подозревать истину, тем надежней свершится заклятье Вечного Забвения.
— Да будет так! — хором подтвердили Нем-Эхатон и Рамесис-Пта.
После этого трое жрецов повернулись к обвитому чудовищным змеиным телом алтарю и к призрачной фигуре, что маячила над полированным черным камнем, за барьером защитных чар. Подняв руки, стигийцы взывали к своему властелину, пока призрак не растаял, и пока огромный топор, покачиваясь, не опустился на мраморную плиту, озаренную светящимися иероглифами. Тогда жрецы принялись восхвалять и благодарить Сета, Змея Вечной Ночи, защитившего своих слуг, вдохнувшего в них силу и мудрость, подсказавшего лучшее решение из всех возможных.