Вот еще одно письмо, от вполне обыкновенной юной читательницы, каких тысячи и миллионы, и ответное врачебное письмо, соответственно запросам и уровню адресата… Суть та же: парадокс сверхзначимости требует парадоксальных решений, но путь в каждом случае индивидуален.
Вот еще одно письмо, от вполне обыкновенной юной читательницы, каких тысячи и миллионы, и ответное врачебное письмо, соответственно запросам и уровню адресата… Суть та же: парадокс сверхзначимости требует парадоксальных решений, но путь в каждом случае индивидуален.
«Здравствуйте, В. Л.!
Мне надо было давно написать Вам, но я все не решалась. Теперь мне стало ясно, что положение мое самое безнадежное и ужасное. Недавно я прочитала, что з а стенчивых много, а я еще не встретила такую застенчивую, как я. В школе я сте с нялась подруг, а о мальчишках и говорить нечего. Я боялась выходить на улицу, старалась поскорее пройти мимо какого-нибудь прохожего. Но пусть бы я стесн я лась и боялась всех, только бы не была такой тупицей и неразговорчивой. Я ничего не знаю и ничего не понимаю. Завтра я первый раз пойду на работу в библиотеку, я окончила культпросветучилище, но я ни на что не годная и ничего не смогу. Гов о рят, что признак ума — это умение разговаривать. А я всегда молчу… Меня упрек а ют, что я тихоня, робкая, неразговорчивая. Что мне делать? Я очень невнимател ь ная, и я думаю, что это у меня из-за отсутствия ума. Если бы я умела рассуждать, я бы на все обращала внимание. Мне 20 лет, и у меня нет никого, ни подруг, ни тов а рищей, сторонюсь всех, меня раздражает чужой смех или громкий голос. Если бы я знала, почему я всегда молчу! Я только с мамой могу обо всем разговаривать. В о б ществе, в компании даже трех человек, у меня все улетучивается из головы, я т е ряю соображение, мне даже трудно следить за нитью разговора, а не то что уч а ствовать в нем. Я не могу понять: или я глупая и потому молчу, или это от того, что я всех боюсь. Наверное, и то и другое… Можно ли как-нибудь исправить мое положение? Почему я такая пришибленная, и есть ли какое-то средство, чтобы помочь мне?
(неразборчивая подпись)»
« Здравствуйте, Незнакомка.
Рад сообщить Вам, что признак ума — не только умение разговаривать. Ну что же, сразу к делу, вот Вам главный рецепт: позвольте себе бояться .
Странно?
Вы хотите перестать бояться, и вдруг Вам советуют перестать хотеть. Вы жаждете научиться общаться, найти друзей и подруг, а я Вам предлагаю перестать жаждать.
…Вы, конечно, знаете, что на большой высоте при взгляде вниз у человека кружится голова; можно легко пройти по лежащей на земле узкой планке или подвешенной хотя бы на метр от пола, но невозможно — по той же самой планке! — если она висит высоко, выше какой-то критической высоты: высоты опасности. Есть акробаты-канатоходцы; существует профессия монтажника-высотника, и у этих высотников первое дело — привыкнуть к высоте. Они это называют просто « забыть» . Новичку трудно, иногда долго… И на самом деле, конечно, никто о высоте не забывает: просто для тех, кто привыкает, высота делается будничной, как бы не существующей, не вызывает эмоций, а внимание сосредотачивается на работе, иначе ведь и невозможно работать. Согласны?
Теперь легко понять, что в мучительном для Вас общении, среди малознакомых людей Вы все время находитесь в положении новичка-высотника. Все кругом спокойно работают (разговаривают), а Вы судорожно цепляетесь за воздух — какие уж там рассуждения! Вы пытаетесь пройти по высоко, невероятно высоко поднятой планке… А « планка» в Вашем случае — это то значение, которое имеет для Вас разговор. То, как Вы (по-Вашему) выглядите, как ведете себя, как рассуждаете, умны в чьих-то глазах или глупы, нравитесь или не нравитесь?.. Так?
Вот я и предлагаю Вам опустить планку, то есть научиться молчать .
« …Вот тебе раз! Да ведь я и так умею. И даже слишком!..»
А я утверждаю, что не умеете. Не разговаривать, а именно молчать. Не умеете! И уточняю: именно в компаниях, в общении с людьми малознакомыми. С мамой — умеете.
Открою ли секрет, если скажу, что есть по крайней мере два вида молчания: легкое и тяжелое? И разница между ними: легкое молчание принимается нами как должное, как естественное (ну нет разговора и не надо, и так хорошо), а тяжелое — то, с которым боремся, которое напрягает, из которого хотим выскочить.
С мамой — умеете.
Открою ли секрет, если скажу, что есть по крайней мере два вида молчания: легкое и тяжелое? И разница между ними: легкое молчание принимается нами как должное, как естественное (ну нет разговора и не надо, и так хорошо), а тяжелое — то, с которым боремся, которое напрягает, из которого хотим выскочить…
А замечали ли (опять же в общении с мамой), что из легкого молчания легко рождается и разговор, сам собой, незаметно?
И что тяжелое молчание одного придавливает и другого? А легкое — наоборот?..
И это не откровение: самое ценное качество собеседника — умение молчать. Но таким вот легким молчанием, которое означает умение слушать, тем легким молчанием, которое освобождает…
Ваша задача, стало быть, превратить свое молчание из тяжелого в легкое. Всего навсего…