— Это кто тут чемоданы оставляет?
— Тебе бабуся сказала об этом чемодане, — обратился ко мне Семен, — ты и открывай его.
Я поднял полку. Чемодан был старый и какой?то нестандартный, скорее всего самодельный. Замка у него не оказалось. Простая палочка была воткнута в петлю, чтобы при переноске не открывалась крышка. Я вытащил палочку, положил ее на столик и начал медленно открывать крышку чемодана. В чемодане находилось какое?то изделие. Не вещь, не тряпка, а именно изделие, даже произведение прикладного искусства. Что?то резное, точеное, с тщательно выделанными деталями. Что?то очень знакомое и неопознанное лишь потому, что имело другие размеры, чем привычное. Да и видно его было пока только сверху.
— Ой! Что это? — удивилась Тося. — Скажите мне, что это?
— Магазин, — сказал я. — Бабуся говорила, что в этом чемодане магазин.
— Как это магазин? — не поверил Семен. — Какой еще может быть магазин в чемодане?
— Вот этого не знаю. А в другом чемодане у бабуси был поезд. А в рюкзаке — пасека.
— Ерунда, — не поверил Семен. — Какой поезд? Какая пасека?
— Поезд, — пробормотал Степан Матвеевич. — Вы что же, сами его видели? Собственными глазами?
— Видел, — сказал я. — Как живой… то есть как настоящий. И ощущение такое, что он даже движется.
— Что же вы раньше не сказали?!
— А в опись что записывать? — вмешался Семен. — Магазин?
— Одну минуточку, — попросил Иван. — Так ничего не разберешь. Давайте его на стол или полку.
— Давай, — согласился я.
— Только осторожнее, — попросила Зинаида Павловна. — Тут такая резьба! Тут красота неописуемая!
— Беритесь за тот край! — скомандовал Иван. — А я за этот. Мы приподнимаем, а вы, Степан Матвеевич и Семен, убирайте чемодан, а то тут не очень?то и развернешься. Давай! — Мы схватились за углы непонятной, но красивой игрушки и начали приподнимать ее. — Осторожнее, не задень за тару, — прохрипел Иван. — Вытаскивайте! Вытаскивайте! Тяжелая штука…
— Все, — приглушенно сказал Степан Матвеевич. — Ставьте.
Мы с Иваном поставили магазин на Тосину полку.
— Так я записываю? — спросил Семен. — Магазин, что ли? Так и писать: магазин. Смешно… Разве это опись?
Я немного отдышался и теперь уже более внимательно рассмотрел произведение прикладного искусства. Бог ты мой! Да что же это?! Ведь это… Ведь это был… Но какое совершенство! Какая точность! Просто невероятно.
18
— Похоже на универмаг, — в растерянности прошептал Степан Матвеевич. — Марградский универмаг. Тысячу раз его видел. Вот так магазин бабуся оставила!
— Правда? — поверила и не поверила Тося. — Это универмаг? Но ведь это так интересно! Я еще никогда не видела Марградский универмаг. Я еще и в Марграде?то ни разу не была, а побывать в нем очень, очень хочется. Правда, Семен?
Семен даже не ответил ей. Впервые в этом поезде. Не знаю уж, как там у них было раньше, но здесь, в поезде, он ловил вопросы Тоси на лету и даже успевал отвечать на них раньше, чем они были заданы.
У Семена в голове проклевывалась какая?то мысль. Ну да! Мы?то все были просто удивлены сейчас. Красивая вещь, игрушка или макет. Скорее всего макет. Ну вот как, например, макет Исаакиевского собора в Ленинграде в самом Исаакиевском соборе. И вот мы все еще продолжали удивленно рассматривать это маленькое, уменьшенное во сколько?то там раз чудо, а Семен уже знал что?то, видел что?то или просто чувствовал. Словом, он уже разгадал загадку этого чемодана.
— Пожалуйста, чуть вправо, — раздалось над моей головой.
Я оглянулся. А… Это Валерий Михайлович, придерживая правой рукой на лбу успевшую высохнуть тряпку и чуть приподнявшись на левом локте, осмысленно и даже очень и очень заинтересованно пытался рассмотреть стоящее на противоположной нижней полке. Я посторонился.
— Благодарю вас, — сказал Валерий Михайлович. — Сколько?
— Нет, нет, — мгновенно среагировал Семен. — Больше ничего. Совершенно ничего. Опись вот. Распишитесь, пожалуйста. Магазин и чемодан. Я сам сдам его в Марграде. Лично, так сказать. Произведение искусства и прочее. Тут надо понимать. Тут такое дело! — Очень чем?то был взволнован Семен Кирсанов. И с чего бы это? Даже про Усть?Манск не упомянул.
— Вот здорово! — воскликнула Тося. — Значит, мы сейчас?в Марград? Это правда, Семен?
— Правда, правда. В Усть?Манск мы еще успеем. Может, никаких пирожков там мама и не напекла. Может, она и не знает, что мы едем.
— Как это? — удивилась Тося.
— Я, может, и телеграмму забыл в Усть?Манск дать.
— Семен, мы же вместе ходили на телеграф!
— Да, но ведь и перепутать можно, индекс там, город, улицу. Все может быть. Приедем мы как снег на голову. Неожиданность! Радость, а все же неожиданность. У мамы сердце больное. Удар или еще что. Разве можно так? Тут надо подготовить, предупредить, чтобы радость, но уж никак не неожиданность…
— Семен, да что это ты говоришь? — удивилась Тося. Что?то сдвинулось в ее лице, в ее настроении, в ее душе. Наверное, таким она своего Семена еще не видела.
— Сдать! Лично! Сил не пожалею! В полном порядке, так сказать.
Не понимал ничего и я, да и все другие, кажется, тоже.
— Сколько? — снова раздалось с верхней полки. Толковый, рассудительный, заметно заинтересованный голос Крестобойникова.