— Вперед, молодые люди, — скомандовала Зинаида Павловна. — Ах, как прекрасна жизнь!
Я отворил одну за другой две двери, подождал, пока женщины не вышли в тамбур. Нажал на еще одну ручку, громко загрохотали колеса, но Сашенька не обратил на это никакого внимания и не заплакал. Очень уж уютно ему было на руках этой милой женщины. А в тамбуре пятого вагона Зинаида Павловна вдруг заявила нам:
— Вот что, молодые люди. Дальше вам делать совершенно нечего. В купе и без вас не развернешься, так что оставайтесь здесь и не беспокойтесь.
Мы остались вдвоем и взглянули друг на друга растерянно.
Мы остались вдвоем и взглянули друг на друга растерянно. Взгляд Инги словно молил о пощаде. Я взял ее за запястье вздрогнувшей руки и повернул к окну.
Все происшедшее у нас с ней было так быстротечно и странно! Не сказав друг другу и двух слов, мы уже стали мужем и женой, да еще и сына получили. Можно было растеряться от такого внезапного счастья. Инга стояла рядом со мной, едва доставая головой до моего подбородка. Я обнял ее и правильно сделал, потому что руки мои сейчас могли сказать больше, чем присохший к гортани язык. Острое плечо ее все сильнее прижималось к моей груди, пока она вдруг не развернулась ко мне и не уткнулась лицом в рубашку. И что?то беспомощное и доверчивое было сейчас в ней. Тело ее несколько раз вздрогнуло, словно она плакала. А я одной рукой гладил ее по спине, а другой трогал черные волосы, блестящие, мягкие и длинные. Она ничего не говорила, а горячий воздух от ее дыхания жег мне грудь.
Потом она выскользнула головой из?под руки и подняла лицо вверх:
— Артем, скажи, я не навязалась тебе?
— Что ты?
— Я ведь только вчера и увидела тебя, когда ты шел к поезду. Такой серьезный, недоступный.
— Никакой я не серьезный, Инга.
Она снова прижалась щекой к моей горячей рубашке. И говорила, уже не поднимая головы:
— А ты на меня даже внимания не обратил. Потом этот несчастный пришелец… А когда ты шел по коридору, то все же обнаружил, что существует на свете такая дура?девчонка. Да?
— Да…
Я еще говорил что?то. Что?то наверняка всем известное. Я уже и сам не помню. Да только разве в словах было дело? Ведь можно было вообще не говорить, и все равно все было бы сказано. Теперь мы понимали друг друга без слов. И эта случайная встреча, и то, что сейчас возникло между нами, все это связало нас крепко, радостно и навсегда. Да… Странный этот фирменный поезд «Фомич». Какие?то еще неясные страхи возникали во мне, но то, что произошло у нас с Ингой, я не хотел отдавать, не хотел возвращать. Если надо за нее бороться, за нее и за Сашеньку, я готов.
Я еще крепче прижал Ингу к себе.
Я согласен был ехать в этом поезде.
12
В тамбур вошла Зинаида Павловна. Инга хотела взять Сашеньку на руки, но детский врач не позволила:
— Еще успеете. Он спит и пусть себе спит. Сходите в ресторан пообедать. А с ним ничего не случится.
— Я только переоденусь, — сказала Инга. — Неудобно в халатике.
— Давай. Я подожду.
В нашем купе мало что изменилось. Иван играл в шахматы с пассажиром Крестобойниковым. Валерий Михайлович был взволнован. Оказывается, пять партий Семен — Иван закончились вничью, и вот уже пятая партия Иван — Валерий Михайлович тоже заканчивалась вничью.
Степан Матвеевич оторвался от таблиц и сказал:
— Сегодня в десять часов утра был произведен запуск в прошлое в Австралии.
— Ну и что? — спросил Валерий Михайлович.
— Вы понимаете? — Степан Матвеевич посмотрел сначала на Ивана, потом на меня.
— Неужели проскочило? — спросил Иван.
— Да. Впервые за девять лет.
— А… Сейчас запуски в космос и прошлое уже никого не удивляют и не трогают, — сказал Валерий Михайлович и дернул узел галстука изо всех сил, словно тот душил его.
— Я читал про это, — вступил в разговор Семен. — У меня даже книга есть.
— Семка очень интересуется этим, — подтвердила Тося.
— Прошу прощения! Бутылочка. Все в полном ажуре. Я туда чистейшей из титана. — Гражданин из первого купе, но не тот, что уже приходил, а другой, сухощавый, слегка покачивался, но не в такт толчкам вагона.
— Без обману бутылка.
— Пришельцы не обманывают, — строго сказал Семен.
Валерий Михайлович чуть захрипел и снова резко дернул за галстук.
По проходу ко мне шла Инга в ярко?желтом, как солнце, коротеньком платье и покачивала распущенными черными волосами.
— Разрешите пройти, — попросил я и протянул Инге руку. Она подала мне свою. Ладонь и подушечки пальцев у нее были в мозолях. Мне даже стало неловко за свои.
Не успела официантка взять у нас заказ, как в ресторан шумно ввалились Валерий Михайлович и тот пассажир из первого купе. Других свободных мест, кроме как возле нас, в ресторане не было, да и с другой стороны к столику уже приближалась подвыпившая пара. Валерий Михайлович и его знакомый, которого звали Федором, мигом заняли оба свободных стула. Мой сосед был слегка возбужден, а Валерий Михайлович, похоже, чувствовал себя как?то трудно, задыхался.
Обед прошел нормально, и мне даже не показалось, что длился он очень долго, как это было на самом деле. Ну мы, конечно, ели, передавали друг другу солонку или перечницу и говорили. Я рассказывал о своей работе, Инга — о стройотряде.