— Ре! Пре! — с неподражаемым сарказмом проговорил Баг.
— Драг еч, драг еч, — успокоительно молвил Богдан.
— А чего ж он? Уж молчал бы!
Но тут до Бага дошло, что он презрительно передразнил ученого ровно так же, как вчера — Абдулла. Ровно теми же словами, и совершенно не нарочно. «А куда им, правда, деваться-то, бедолагам, — с неожиданно проснувшимся раскаянием подумал он. — Справа силовик с одной политикой, слева силовик с другой политикой — вот и попробуй открой чего-нибудь по-настоящему важное… Эх, карма их поломатая!» Сомнение посетило Бага, но тут же растаяло. «Да нечего мне нюни распускать! — решительно сказал он себе. — Деньги-то на свои раскопки Зозуля брал — у стариков отнятые, глаза закрывал на это. Будто оскудели фонды империи, назначенные на истинную науку. Ведь знал, что делал, скорпион, знал — и молчал. Совести недоставало ему, вот что! Кабинетное черепашье яйцо….»
— Этих возьмем с собой? — Баг ткнул в направлении Зозули и Кучума большим пальцем..
— Конечно, — сказал Богдан. — Заслужили.
Кучум куснул губу.
Плотной группой, которую замыкали державшиеся настороже Кормибобров и Кормимышев, они вышли в первый зал. От Бага не укрылось, как глянул Кучум на понуро сидевшего у валуна Абдуллу. Но тот даже на звук шагов не поднял головы.
— Подданный Нечипорук, — мягко позвал Богдан. — Хотите пойти с нами?
Абдулла покосился на него. На Кучума он старательно не глядел.
— Зачем? — безжизненно спросил он.
Богдан сделал вид, будто понял его буквально, и ответил:
— За кладом.
Абдулла резко выпрямился.
— За чем?
— За кладом, — повторил Богдан. Они остановились, поджидая. Абдулла медленно встал. Бек, глядя на него из-под кустистых бровей, повел плечами, словно проверяя, способен ли он быстро скинуть бурку и вступить в бой. Судя по лицу, он остался удовлетворен.
— Кажется, мы видели все основные помещения пещеры, еч Баг, — сказал Богдан.
— Похоже на то, — согласился Баг.
— Ну, и какое, на твой взгляд, самое просторное?
— Просторное? — вырвалось у Абдуллы.
И затем он так посмотрел на ибн Зозулю, что несчастный ученый, и без того весьма обескураженный всем произошедшим за последние сутки, тихо осел на ослабевших ногах и принял на каменном полу пещеры позу, отдаленно напомнившую Багу позу «отдыхающей феи реки Ло».
— Я немножко посижу, — пролепетал он, искательно заглядывая в глаза то Багу, то Богдану. — У меня ишемия… и камень в почке, кажется, шевельнулся…
— Конечно, посидите, подданный ибн Зозуля, — сказал Богдан. — Что уж теперь. Только не застудитесь на камнях, тем более, если почки. Пол холодный… Ну? — он повернулся к Багу.
— Казарма, — решительно сказал тот.
— Казарма, — решительно сказал тот.
— Зал с койками, — подтвердил Кормибарсов. — Да.
— По-моему, тоже. Ну, попробуем оттуда.
Все оказалось до смешного просто и заняло каких-то полчаса. Вооружившись мощными переносными фонарями, кладоискатели в сопровождении человеконарушителей, коих, в свою очередь, блюли богатыри бека, углубились в узкий коридор, открывшийся за грудой старых ящиков и камней непосредственно за пыточной камерой. Когда коридор шагов через полтораста выстрелил еще более узким ответвлением влево, они без колебаний повернули туда. Чувствовалось, что в эти места подземного лабиринта давненько никто уже не заходил, надобности не было: пол был покрыт пылью столетий, а воздух — мертв и неподвижен.
И порог оказался на месте, и даже пес — торчавший почти посреди прохода каменный выступ, отдаленно напоминавший очертаниями спящую собаку. Казалось, Аллах, создавая мир, строил эту пещеру нарочно и затем продиктовал Пророку соответствующий текст, именно ее имея в виду — дабы заповедать правоверным для использования в особо богоугодных целях.
Только вот правоверные подкачали.
За порогом открылся громадный мрачный зал; лучи фонарей потерялись в бездонной тьме.
— Я до этого зала доходил однажды, — вдруг как-то единочаятельски сообщил Абдулла. — Когда мы разведывали, нет ли у пещеры иных выходов… Больше ни разу.
Светя себе под ноги, кладоискатели двинулись дальше, строго придерживаясь того направления, в котором вывел их к залу коридор, — чтобы путь их можно было однозначно называть прямым. Отсчитали триста шагов с прибавкой девяти.
И, как сказано в священном Коране, «верно пришли к сему».
На какое-то время все растерянно замерли в черной, давящей бездне. Нигде лучи фонарей не достигали стен. Неровный, весь в вздутиях и напластованиях некогда протекавшей здесь лавы пол ничем не отличался от такого же ни в десяти шагах отсюда, ни в двадцати. Потом Баг, хмыкнув, извлек из ножен меч и, повернув его рукоятью вниз, постучал по полу. Чуть левее… чуть правее…
Туп-туп-туп… туп-туп-туп… туп-туп-туп… туп-туп-туп…
Дум-дум-дум!
— Прошу вас, единочаятели, — с плохо скрытым честным самодовольством сказал Баг, пристегивая меч обратно. — Пустота.
Кормимышев, не дожидаясь приказа, разгреб ладонями скопившийся в складках камня прах веков — и в лучах фонариков тускло блеснуло металлическое кольцо.
— Сундук! — непроизвольно ахнул Абдулла.
Но то был не сундук. Когда Кормимышев потянул кольцо на себя, часть пола примерно шаг на шаг натужно пошла вверх — и под нею открылось черное квадратное отверстие.