— Ладно, вы меня заинтересовали, — я отодвинул тарелку с недоеденной свининой и откинулся спиной на деревянную перегородку. — Почему с этим разговором вы пришли именно ко мне?
— У вас хорошая репутация, — уклончиво ответил Вильрих. — Вы много ездите по Скандзе, знакомы с некоторыми моими друзьями, входите в руководство гильдией… Порекомендовал граф Нейссе. Не держите на него обиду.
— И что же?
Принц наклонился над столом и очень тихо сказал:
— Я хочу знать, чем вы занимаетесь на Меркуриуме на самом деле.
Дела идут скверно, чем дальше, тем хуже. Думающие люди полагают, что в этом виноваты чужаки. То есть вы.
Не слишком ли много плохих новостей за одно утро?..
Глава пятая
АНАТОМИЯ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ
Дольни-Краловице и окрестности.
14-15 июля 3273 г. по РХ
Полагаю, я никого не удивлю, если скажу, что в случае нарушения режима секретности необходимо действовать строго по инструкции? То есть немедленно принять любые возможные меры для предотвращения утечки информации и ее возможного распространения. Любые , ясно? Включая самые экстраординарные.
Одна проблема. Вильрих фон Зоттау — член королевской семьи, принц крови и прямой потомок Первых. Если я применю к нему подробно описанные в инструкции «меры» — я не жилец. Решения такого уровня принимают на самом верху, в ректорате Университета, после обязательной консультации с Советом Первого Поколения, который с величайшей неохотой отдает на заклание «своих» — известно всего два случая за девять с небольшим столетий. Очень уж глубоко сунули нос в опасные тайны непомерно любопытные дворяне, начавшие задумываться и вслух задавать неудобные вопросы…
Вильрих из этой же породы, никаких сомнений. Не жилось ему спокойно — охота-балы-любовницы! — решил сдуру познать тайны бытия! Мы тоже хороши, сверх всякой меры долго возимся с возникшими сбоями в программе «Легенда», не хватало только появления панических слухов, которые превратят несколько малозначащих и случайных инцидентов в предвестие якобы наступающего апокалипсиса. Менталитет жителей Меркуриума, полное отсутствие информационного поля и средств пропаганды (может быть, за исключением Церкви…) к этому весьма располагают. С меня хватит, я однажды настоящий Конец Света пережил, не хочу больше слышать о таком даже в россказнях фантазеров с буйным воображением!
— Хотите меня убить? — вздохнул принц. — Не отвечайте, по вашему лицу можно читать, как по раскрытой книге. Значит, я слишком близко подошел к вашим загадкам, верно?
Близко? Это вряд ли, дорогой мой. Но опасную черту ты готов перешагнуть. Ничего себе новости, устраивать допрос представителю Университета!
— Послушайте… — начал было я, но Вильрих ответил решительным жестом.
— Нет, это вы послушайте. Сегодня вечером, когда отобьет шесть пополудни, я буду ждать вас у северных ворот города. Там в четверти мили по дороге есть древняя часовня, знаете?..
Я уныло кивнул. Конечно знаю, я все-таки живу в Дольни-Краловице, а вот откуда Вильрих так хорошо осведомлен о местных достопримечательностях?
— Приезжайте. Возьмите с собой фляжку с вином и немного еды, чтобы хватило до завтра. Если будет «хвост»…
— Не будет, — перебил я. — Большинство соглядатаев набраны из простецов, я сумею отвести им глаза.
— Значит, согласны? — тонкие губы принца скривились в улыбке. — Даже не спрашиваете, куда-зачем едем?
— На месте разберемся, не думаю, что вы приглашаете меня на банальную вечернюю прогулку. Повторю прежний вопрос: почему именно я? С графом Нейссе мы едва знакомы, его рекомендация ничего не значит.
— Просто вы другой, — напрямую сказал Вильрих. — Не такой, как все другие граульфианцы-алхимики. Не удивлюсь, если выяснится, что вы родились не на Граульфе.
— Следите за нами?
— Конечно, уже много лет.
— Почему вдруг я «другой»? Что неправильно?
— Все чужаки несут на себе… Назовем так: несут печать. Печать мира, в котором появились на свет. Достаточно посмотреть на вагантов, приходящих учиться на Меркуриум, они разные характером. Люди с Норика веселые и безобидные, с Большого Котла наоборот, угрюмые…
— Попробовали бы вы жить при гравитации в два с половиной G, — вякнул я.
— Каждый отдаленный мир оставляет на человеке неизгладимый отпечаток. Граульф тоже.
— И какие же мы?
— Не вы, они… Граульфианцы скрытны и заносчивы. С виду они почтительны, вежливы, но всегда смотрят так, будто мы — скудоумные варвары. У них глаза с двойным дном.
О Господи, знал бы ты о «двойном дне» собственного Совета Первых! То-то было бы удивлений!
— Договорились, — я встал, извлек из пояса три серебряные полукроны и бросил на стол. Монеты громко звякнули, одна покатилась и едва не упала на пол. — В шесть, у часовни, на северном тракте.
— Прихватите настоящее оружие, а не эту шпильку, — принц указал на мой эсток. — Желательно, посеребренное.
— Ваше высочество, я гарантирую, что в округе пятидесяти миль от Дольни-Краловице нечистую силу не встретишь, — сказал и едва не прикусил язык, вспомнив утреннего визитера, того самого простеца, который жаловался на вурдалака.
— Не будьте излишне самоуверены, вице-советник.
Я развернулся на каблуке и зашагал к двери кабака. В голове вертелась одна мысль: «Как теперь прикажете поступать? Только бы пан Щепан вернулся побыстрее, иначе придется самому отправляться на Граульф, докладывать! С режимом секретности шутить нельзя, это святое…»