— Меня зовут… — я на мгновение задумался, соображая, как произнести имя «Степан» так, чтобы было понятно туземцу. — Стефан. Устроит?
— Верный ваш вассал, — русоволосый крепыш приложил к груди широкую ладонь и чуть поклонился. — Зигвальд Герлиц из Герлица, но мне будет приятнее, если вы будете именовать меня по прозвищу — Жучок. Как вы здесь оказались? Ближайшая действующая точка перехода в девяноста с лишком милях к северу!
Я в очередной раз оказался в логическом тупике. Какой, на хрен, «запретный герб»? Почему этот верзила употребляет древние и давно вышедшие из повседневного обихода слова наподобие «вассал» или «забвение» — ими сейчас пользуются только историки, писатели да сценаристы голопьес?! И в то же время сыплет вполне современной терминологией — одна «точка перехода» чего стоит, а понятие о «стандартном» летоисчислении свидетельствует о родственности цивилизаций не менее, чем один из официальных и общепринятых языков Содружества!
— Как оказался? — я решил ответить на самый простой вопрос и махнул рукой в сторону леса: — Оттуда пришел.
— Ого! — Зигвальд по прозвищу Жучок присвистнул и взъерошил густую шевелюру. — Не слышал, чтобы выход из Лабиринта (я вновь отметил знакомое слово) находился возле Третьей Крепости. И что же, прошли по лесу невозбранно?
— Невозбра… Гм… Прошел, как сумел.
— Значит, правду о вашем семействе говорят — везучие безумцы. Прошу простить, если позволил себе дерзость, однако на моей памяти из леса вокруг Третьей Крепости живым еще никто не выходил. Ни благородные, ни простецы.
Голова у меня пошла кругом — во-первых, я с трудом понимал смысл архаизмов, во-вторых, этот человек явно меня с кем-то путал и одновременно полагал, что я разбираюсь в тонкостях здешнего бытия ничуть не меньше, чем он сам. Особое изумление вызвала неправдоподобная дата: «сто двадцать четыре стандартных года» — столько люди не живут.
Особое изумление вызвала неправдоподобная дата: «сто двадцать четыре стандартных года» — столько люди не живут. Название «Меркуриум» мне тоже ни о чем не говорило: в Солнечной системе есть планета Меркурий, но там уже четыре столетия никто не бывал, сразу после Катастрофы район Земли был объявлен запретным для любых пилотируемых полетов, блокаду не снимают до сих пор…
— Это что такое? — требовалось поддерживать разговор и я указал на разъятое тело крылатого уродца. — Как называется? Хищник?
— Упырь это, — потряс меня Зигвальд. — Скоты, теперь и днем вылезают… Что-то неправильное происходит на Меркуриуме, ваша светлость, с каждым годом только хуже. Надолго вернулись?
— Боюсь, навсегда, — мрачно ответил я. — Почему ты назвал себя моим «вассалом»?
— Как — почему? — Настало время удивляться Жучку. — Герлиц входит в домен Визмаров, присягу никто не отменял, хотя управление над землями после изгнания перешло к королю.
Вот так, ни больше ни меньше — к королю. Я не ослышался, Зигвальд произнес именно это слово: Koenig. Господи, куда я попал? Попомнишь тут недавнюю версию о «параллельных реальностях», как бы не высмеивал ее Нетико.
ИР, кстати, помалкивал, словно трафика в рот набрав — никак не показывал своего присутствия и предоставил право вести переговоры с туземцами мне самому. Может, оно и к лучшему — неизвестно, как отреагирует мой новый приятель на говорящую коробочку!
И вновь я оказался в дураках:
— Одеты не по-нашему, сложная техника, — задумчиво сказал Зигвальд, указывая взглядом на ПМК. — Если вернулись навсегда, пора вспоминать традиции родины предков, ваша светлость. Родились небось — там?
Он указал вытянутым пальцем на синеющие небеса.
— Там, — кивнул я, совершенно не покривив душой. Сам того не желая, Зигвальд дал мне понять, что путешествия в космосе здесь не являются чем-то фантастическим. Интересно, очень интересно! — Слушай… Я целый день шел по этому проклятущему лесу, вымотался, ничего не ел и сбил пятку на ноге, больно. Тут где-нибудь переночевать можно? Кроме того, хватит обращаться ко мне на «вы», будем проще, хорошо?
— Как будет угодно, сударь. Только… Только надо бы прибраться. Нехорошо упыря так оставлять, придется сжечь.
— Командуй, — вздохнул я. — Дров собрать?
— Незачем. Оттащим в сторону от колодца, подальше, у меня все с собой… Амулет заметил? — Жучок вытащил из-за ворота рубахи медальон светлого металла в виде скачущей лошадки посреди украшенного угловатыми символами кольца. — Я третий сын, особая честь — Стража Крепостей.
— Стража, значит… — проворчал я, с отвращением взявшись за холодную и склизкую лапу существа, названного Зигвальдом «упырем». — Куда?
— К лесу — лес его породил, пусть там и сгинет.
Мы отволокли тяжеленного — центнер, не меньше, — монстра поближе к деревьями, Зигвальд вернулся к колодцу, отыскал валявшийся поодаль вместительный мешок, покопался в нем, извлек глиняную бутылочку, вернулся, вытащил деревянную пробку, обрызгал едко пахнущей жидкостью труп и посоветовал мне отойти. Потом случилось нечто совсем невероятное — он вытянул руку, с пальцев сорвалась мгновенная белая молния и монстр вспыхнул ярчайшим горячим огнем.
Спустя полминуты от него остались одни угольки да рассыпающиеся в прах кости. Я предпочел не комментировать, только покосился на ПМК. Нетико и сейчас промолчал. Надо думать, занимался излюбленным делом — собирал и обрабатывал информацию, чтобы потом вволю умничать.
— Ближайшая деревня недалеко, мили три с половиной, — сообщил Зигвальд, забрасывая за плечо свой мешок и озабоченно наблюдая, как я прихрамываю. — Дойдешь?