— Витязь!!!
И все пришло в движение. Двое «шкафообразных» ринулись вперед, но не на Рата, а к Артуру Александровичу и, подхватив его на ходу под локти, не останавливаясь, вышибли окно и вывалились наружу. Но не рухнули вниз, как следовало бы ожидать, а отчего-то взлетели вверх, во мгновение ока исчезнув за верхним обрезом огромного окна. Еще один ухватил за шкирку мужика с ноутбуком и буквально выбросил его в коридор, и только остальные уже не обращая внимания ни на кого, кроме Рата, рассыпались по кабинету, охватывая его полукругом. Но Рат прыгнул вперед и взмахнул своим мечом-лучом. Грохот обрушивающихся на пол разрубленных стульев и стола. Хлопок! Еще один! И «шкафообразные» ринулись во все стороны, стараясь побыстрее покинуть этот превратившийся в ловушку кабинет…
Данька шумно выдохнул и, выпустив из пальцев бесполезный теперь степлер, обессиленно опустился на пол. Барабанщица шмыгнула носом. А Гаджет, опустив стул, зачарованно произнес:
— Вау, так ты джедай…
12
— Слушай, Джавецкий, а он действительно сказал, что у него тысяча детей?
Данька открыл глаза и уставился на Кота.
А Гаджет, опустив стул, зачарованно произнес:
— Вау, так ты джедай…
12
— Слушай, Джавецкий, а он действительно сказал, что у него тысяча детей?
Данька открыл глаза и уставился на Кота. Тот вопросительно смотрел на него.
— Нет.
Кот озадаченно уставился на него.
— То есть Гаджет врет?
— Нет, просто он как обычно услышал то, что хотел услышать.
— А-а, — Кот понимающе кивнул. — А на самом деле?
— На самом деле он сказал, что если считать детей, внуков и так далее, то около тысячи. А сколько из них детей — не говорил.
Кот задумался.
— Ну, вообще-то все равно много. — Он заглянул в иллюминатор, из которого, сквозь просветы в облаках была видна нескончаемая тайга: — Интересно, долго еще лететь?
Данька приподнял голову, окинул взглядом салон старенького военного «Ан-24» и вновь втянул шею в воротник армейского бушлата. На той высоте, что шел самолет, за бортом был страшный холод, а теплоизоляция транспортника была значительно хуже, чем у гражданского лайнера. Так что внутри было, мягко говоря, не жарко.
— Не знаю.
Кот покосился на соседей. Всего на борту Ан-24 было два десятка пассажиров. Во-первых, вся их компания в полном составе. Во-вторых, Машкин отец, действительно оказавшийся полковником ФСБ, и десяток его подчиненных. И, наконец, трое каких-то гражданских — мужичок весьма преклонного возраста и типично профессорской внешности (хотя несколько отличающийся от Гаджетова штампа), мужик лет сорока и молодая дама с манерами школьного завуча по воспитательной работе.
С Машкиным отцом они столкнулись еще в офисе. Они только успели немного пригладить свою взъерошенную внешность и выйти в холл, как вдруг за стеклянными дверьми замелькали силуэты в черных комбинезонах и с автоматами в руках, а в следующее мгновение двери взорвались дождем стеклянных осколков и напряженные голоса заорали:
— На пол! Руки за голову!!
Барабанщица рухнула на пол мгновенно. Слегка замешкавшийся Данька получил довольно чувствительный удар по шее и, уже падая, услышал отчаянный крик Гаджета:
— Мы свои! Они сбежали!
Затем раздался испуганный взвизг Игоря Оскаровича. А Рат остался на ногах и, сложив руки на груди и привалившись к косяку разбитой двери, спокойно наблюдал за всей этой суматохой. Спецназовзцы, все время настороженно сканирующие пространство холла, офиса и подходы к ним, отчего-то никак на него не реагировали. Спустя мгновение кто-то из спецназовцев, судя по всему командир, поднял руку к уху и произнес в скрытый микрофон:
— Все чисто, товарищ полковник… да… нет, все целы… слушаюсь… — и, шагнув к Барабанщице, тихо спросил:
— Ваша фамилия Кузнецова?
Маша убрала руки с затылка и, чуть приподнявшись, ответила:
— Да.
В этот момент послышался громкий хруст стекла под ногами и в холл торопливо вбежал мужчина в костюме и легком сером плаще. Окинув взглядом открывшуюся картину, он мотнул головой спецназовцу и тихо приказал:
— Молодежь — поднять, — после чего шагнул к Барабанщице и, присев рядом с ней на корточки, ухватил ее за плечи.
— Ну как ты, цела?
— Да, пап. — Барабанщица, перевернулась и села на полу. — Как ты нас отыскал?
— Неважно… — отец Барабанщицы покачал головой.
— Тебе не кажется, что ты должна мне кое-что объяснить.
— Да, пап… — кивнула головой Барабанщица, — только… я не ожидала, что все будет так серьезно.
Данька также уселся на полу, потирая ушибленную шею. И тупо уставился на Рата, который все так же стоял у двери и смотрел на них. Покосившись в его сторону, Барабанщица взяла отца за руку и тихонько заговорила:
— Пап, я должна тебя предупредить…
Ее отец насторожился.
— Что?
— Понимаешь, все эти события имеют под собой… не совсем обычную почву.
Машин отец отреагировал четко. Данька даже уважительно качнул головой… Полковник не стал задавать риторических вопросов типа: «То есть?», «Что значит необычную?», а весь подобрался и коротко бросил:
— Говори…
— Я сама не очень-то понимаю… но здесь есть человек, который может объяснить все гораздо лучше меня, — она сделала паузу и тихо закончила: — Если, конечно, захочет.