Хейди выбралась из воды и побрела к дому. Я допил бренди, жалея, что стакан опустел.
Возможно, она права, никто не идеален, и я не так благороден и бескорыстен. Взять, к примеру, Вайнстоуна. Он зарабатывает приличные деньги, никто не знает финансовых условий его контракта, однако все знают, что он загребает не меньше миллиона в год. У него нет явных врагов, и никто не наступает ему на пятки. Внешне его программа подготовки резидентов двигается успешно, что отражается в повышении уровня кандидатов, подающих заявки на обучение. Его команда постоянных сотрудников легко контролируема. Раск и Бахус сами о себе хорошо заботятся, вряд ли это у кого-нибудь получится лучше.
И еще был я. Я уверен, что Ларри Вайнстоун испытывает ко мне в некоторой степени отеческие чувства, он уважает меня и, возможно, гордится мной. Разумеется, я необходим ему для программы резидентуры, ему приятно похвастаться растущим списком опубликованных книг и статей с его фамилией в числе соавторов.
Что касается политики госпиталя, он знает мою довольно противоречивую натуру и понимает, что я физически не способен держать язык за зубами. Он также знает, что я завишу от него и пока еще не получил должности профессора. Платежи за дом съедали большую часть моих доходов, ведь я был новоприбывшим в США. Следовательно, не мог себе позволить обходиться без гарантированного заработка более чем несколько месяцев. Чтобы искать другую работу, мне снова была нужна поддержка председателя для получения солидной рекомендации, на несколько лет я был в его полной власти, по крайней мере, мне так казалось.
В то же время он знает, что у меня есть «список», и не в одном экземпляре, он знает, что я презираю Манцура, я сам говорил ему это несколько раз. А пару недель назад, когда он рассказал мне о стремлении Манцура и Сорки сместить заведующего терапевтическим отделением и выдвинуть на эту должность Сусмана, я сделал предположение, что дальше может последовать смещение его самого и назначение Сорки.
— Возможно, что ты прав, — ответил тогда Вайнстоун. — Давай посмотрим, что будет через год.
Ничего нового в моих словах для него не было, он был весьма дальновиден. Работая по контракту, Вайнстоун знал, что госпиталь не будет выкладывать миллионы, чтобы от него избавиться.
А у меня всего лишь трехмесячное уведомление, Хейди была права.
Тогда какого черта я не согласился с ней? Ненавижу спать на диване.
Глава 9. Группа упрямцев
Молодые хирурги убивают своих пациентов, старые позволяют им умереть.
Джеймс Грегори (1753–1821)
— Джозеф, я поговорил со своими сотрудниками, — обратился Вайнстоун к Манцуру, усевшемуся за его собственный массивный стол, в то время как сам он стоял с боку, — они не соглашаются принимать брата Сорки в хирургическую резидентуру, однако не возражают против зачисления его в подготовительную программу. Их трудно переубедить.
Манцур поправил очки и заглянул в записную книжку. Завтра уже пятница, операционное время зияет пробелами и их надо заполнять. По пятницам он обычно оперирует до полуночи, а затем отправляется на другой конец острова на уикэнд.
Подняв глаза, он усмехнулся.
— Напрасно они так, играют с огнем, Сорки будет в ярости.
— Ему придется смириться. Мой стиль работы — привлекать всех сотрудников к отбору кандидатов в резидентуру, я не могу противопоставлять свое мнение их решению.
Вайнстоун редко выходил из своего обычного уравновешенного состояния, но сейчас он был напряжен и нервничал.
— Что ж, Ларри, — сказал Манцур. — Мы довели до всех просьбу Сорки. Он, конечно, выйдет из себя, уверен в этом.
— Джозеф, можешь сейчас зайти в библиотеку, все наши там, почему бы тебе самому не поговорить с ними? Посмотрим, как они отреагируют.
Манцур вздохнул и отложил записную книжку. Ему надо найти на завтра большую операцию. Сухо улыбнувшись Вайнстоуну, он согласился:
— Хорошо, пойду поговорю с ними. Яссера надо принимать…
Последнее время Манцура стало беспокоить постоянное уменьшение практики. Два-три года назад он чувствовал себя королем хирургии, график работы был расписан с раннего утра до ночи. Операции на сонных артериях, аорте, легких, пищеводе, кишечнике, молочной железе… Он оперировал все, что попадало в поле его зрения. И как он оперировал! Великолепно. Не слишком быстро, не слишком медленно — тщательно и аккуратно. Младшие резиденты восхищались им, старшие обожали его за школу хирургического мастерства.
Манцур никогда понапрасну не вмешивался в ход операции, он даже иной раз позволял ученику совершить критическую ошибку, например, перерезать артерию, и только когда кровь ударяла струей в потолок, брал дело в свои руки. У него был лозунг: «Хирург слышит только зов крови!»
Подчеркивая особый статус Манцура как местного маэстро, Ховард оборудовал для него персональную операционную. Но если он не будет работать в том же ритме, эта операционная перестанет быть его собственностью. Что происходит? Почему уменьшается поток больных к нему на операции? Манцур винил новых врачей поликлиник, отправлявших больных к другим хирургам. Его старые коллеги вышли на пенсию, кто-то умер, а новые сотрудники больше не добивались милости или покровительства, стараясь направить к нему больных.