Однако сам он с подобным сталкивался впервые — в применении к генералу. Стыд за державу мешался со злой горечью.
— Вы уверены, майор? — спросил он, не поднимая глаз.
— Совершенно. Мы нащупали кончик и стали осторожно разматывать клубок, — он выложил перед Мазуром лист желтоватой бумаги, исчерченный кругами и треугольниками. Их соединяли стрелки и пунктиры, а внутри были надписи на арабском. — Я сейчас объясню… У нас есть агенты во владениях Джараба. Гораздо меньше, чем хотелось бы, но кое-какая сеть налажена. Первые известия пришли как раз оттуда… Если разобраться, схема незамысловата и мало чем отличается от точного описания действий вороватого приказчика, систематически и понемногу обкрадывающего хозяина-купца. Объемы поставок большие — вы очень много нам помогаете, мы благодарны… И всегда есть возможность отщипнуть толику. Так вот, часть грузов попадает не в арсеналы республики, а прямиком перебрасывается к Джарабу на военных грузовиках. Здесь отлаженная цепочка: доверенный человек вашего генерала, майор Мар-чен-ко поддерживает связь с военными чиновниками из арсенала, которые подрисовывают ведомости и инвентарные описи — и тот же майор на контакте с перевозчиками. Не считая мелких исполнителей, которые сплошь и рядом просто не в курсе, что занимаются не своими прямыми обязанностями, а чем-то предосудительным, задействовано около десяти человек. Тех, кто гребет деньги. До сих пор мы только наблюдали, но вчера аккуратненько взяли одного. Повезло. Его отправили в командировку в провинцию, там мы его без шума изъяли, инсценировали нападение диверсантов. Все проделано чисто, никто ничего не заподозрил: есть сгоревшая, обстрелянная из гранатометов машина, парочка обуглившихся до полной неузнаваемости трупов, — он усмехнулся одними губами, — Для вящей скрупулезности павшего за республику отважного воина уже похоронили со всеми почестями… Все гладко.
— Он говорит? — глухо произнес Мазур.
— Много и откровенно, — жестко улыбнулся Юсеф, будто оскалился. — Он прямо-таки умоляет, чтобы ему не мешали говорить… Мы уже знаем достаточно, чтобы снять всех. Я имею в виду, наших. С вашими людьми, конечно же, предстоит разбираться вам. Это очень деликатное дело, товарищ Мазур, вы сами понимаете. Нельзя давать ни малейшего повода для злословия как внутреннему врагу, так и империалистической пропаганде. История одинаково неприглядная как для республики, так и для наших советских друзей. Высоко, очень высоко, — он значительно воздел палец, — было решено, что официальные каналы задействовать не стоит. Вы попросту передадите материалы людям, облеченным соответствующими полномочиями. Как-никак вы непростой военный — вы на секретной работе, выполняете особые миссии, это подразумевает вашу вовлеченность в специфический круг проблем…
— А что я должен показать нашим? — спросил Мазур, ощущая во рту мерзкий привкус. — Эту вашу схему? Не маловато ли?
— Товарищ Мазур! — воскликнул Юсеф с неприкрытой обидой. — Я бы никогда не пришел к нашему советскому другу со столь легковесными основаниями. Я прекрасно помню, что возможны любые провокации, враг коварен… К сожалению, все крайне доказательно, — он положил ладонь на папку. — Здесь имеются подробные показания этого мерзавца, мнимого павшего героя. У нас не было времени переводить на английский — да и не стоило расширять круг посвященных — но у вас ведь немало знатоков арабского. Кроме того, здесь множество фотографий. Практически все этапы потаенно зафиксированы на пленку. Погрузка. Отъезд машин в направлении контролируемых Джарабом территорий. Номера машин, лица водителей и сопровождающих. Особую ценность представляют полдюжины снимков, сделанных у Джараба. Качество не всегда на высоте, но нет никаких сомнений в том, что именно снято.
Качество не всегда на высоте, но нет никаких сомнений в том, что именно снято. Передача денег, опять-таки на всех этапах. Вот это — эмиссары Джараба, вот это — люди из арсенала. Вот это — Марченко получает от них деньги. Вот он передает пакет Кумышеву, видите? Тот самый пакет… Там доллары, в пакете. Кроме того… — он поколебался, но решительно продолжал. — Позвольте уж не углубляться в некоторые тонкости, но у нас была возможность осмотреться в комнатах, занимаемых генералом на базе, в соседнем с вашим доме…
Ну конечно, подумал Мазур. Еще один незаметный, бесплотный, как тень, исполнительный прислужник. Тут и гадать нечего. Или смазливенькая горничная в кружевном передничке, ни в чем хозяину апартаментов не отказывающая и потому оставшаяся вне подозрений — есть такие в соседнем доме, у чистых вояк. Тут и гадать нечего. Внутренняя агентура.
— На этом снимке — платяной шкаф, где генерал держит часть денег. Доллары и фунты стерлингов в коробке из-под обуви, под рубашками. Нижний ящик с правой стороны… Еще часть денег — в полиэтиленовом пакете в холодильнике, спрятанном под копченой свининой, — Юсеф улыбнулся почти весело. — Ваш генерал, очевидно, начитался старых приключенческих книжек. Наши люди — очень серьезные и ответственные товарищи, к тому же старыми догмами ислама не скованы. Для пользы дела они не только возьмут в руки свинину, но и съедят, если обстановка потребует… Третий пакет, с деньгами и золотыми украшениями — часть своего процента он берет золотом по договоренности с компаньонами — в пакете, приклеенном скотчем под столешницей. Вряд ли он упаковывает все это в перчатках — он пока что чувствует себя в безопасности. Наверняка на пакетах и купюрах масса отпечатков пальцев…
— Наверняка, — поддакнул Мазур.
Он поморщился от омерзения — представил себе, как генерал вечерами, заперев дверь, пересчитывает свою неправедную казну: купюры мусолит, золотишко на ладони взвешивает, раскладывает. Такие субъекты частенько закромами любуются…
— Возьмите, — сказал Юсеф, тщательно завязав тесемки папки и придвинув ее к Мазуру. — Здесь достаточно…
В его лице вдруг что-то изменилось, он напрягся, застыл на миг и продолжал громко, спокойно:
— И, наконец, самое важное обстоятельство… Не закончив, он бесшумно взмыл из-за стола, прянул на цыпочках к двери и рванул ее на себя что было мочи. В комнату кулем ввалился, растянулся на полу человек в мундире, отчаянно вскрикнул от неожиданности. Мазур мгновенно узнал секретаря Лейлы. Прежде чем майор успел на него навалиться, секретарь извернулся, как кошка, проворно вскочил на ноги и дернул кобуру. Мазур вмиг вылетел из-за стола, прижался к стене — у него самого оружия не было.
Юсеф красивым финтом ушел в сторону, с линии огня. Выпалив в него два раза — наугад, в белый свет, собственно — секретарь отпрыгнул и кинулся бежать.
Майор, прямо-таки рыча от ярости, бросился следом, выхватывая на бегу пистолет. Мазур чисто автоматически, повинуясь рефлексам старого охотника, поспешил вдогонку…
Выстрел в коридоре. И еще три — громкие, хлесткие, прозвучавшие прямо-таки очередью. Видя, как майор остановился и опустил пистолет, Мазур понял, что опасность миновала. Вышел в коридор.
Там стояла Лейла с браунингом в руке, с неостывшим боевым азартом на лице, а секретарь валялся у ее ног в состоянии, уже исключавшем всякие допросы…
— Я услышала выстрелы… — сказала она возбужденно. — А потом он выскочил, с ходу выстрелил в меня, промахнулся… Очередной шпик, а?
— Ну разумеется, — быстро подтвердил Юсеф, бросив быстрый взгляд на Мазура.