Потом опять на всех посмотрела.
Ну всё, думаем, плохо коту.
Она открыла рот — оттуда вывалилась огромная стрекоза.
Поскакала и улетела.
Мы все вместе с Феликсом смотрели ей вслед…
Главная ошибка художника: ему кажется, что власть жадно ловит каждое его слово.
* * *
— Эй, пацан, где мой парабеллум, что за дела?
Ты просил на два дня для музея срисовать…
Слушай, тут у соседей отец на дочку орал, чтоб к одиннадцати больше не возвращалась, чтоб гуляла всю ночь, с кем хочет.
Старуха пропала с семечками.
Жарит где-то непрерывно для какой-то компании. Военком отказывается призывать молодёжь, что-то плёл, что в армии и так народу полно, своих девать некуда, а тут ещё призывники каждый год являются.
А этот, твой классный руководитель, давай каяться — мол, не так диктовал, забыл предупредить, где запятая, где-то два «н». Всем «отлично» поставил.
Тебе, мерзавец, какой-то диплом особый выдал по всем предметам — «а в незнании прошу винить преподавателя такого-то, живёт там-то».
Ты что творишь?
Директор справку об окончании школы с золотой медалью за 7-й класс…
А в поликлинике освободить от занятий, перевести на каникулы вне очереди…
А ну-ка, давай парабеллум — трофейная вещь, деда моего.
В школьном музее показать… В честь дня победы…
Срисовать ему… Перечертить…
Нет к нему патронов — немцам напиши, пусть вышлют.
А я сейчас ремнём по хитрой заднице…
И я, главное, старый дурак…
Да… Поколение растёт…
* * *
— Миша! Рассмеши его так, чтоб он умер от смеха.
— Зачем?
— Мне это нужно. Ну, поверь. Ну, сделай. Никто не придерётся. Ты понял.
— Я не уверен.
— А я уверен. Давай вот ту, с матом… Квартиру я организую.
— Ты с ума сошёл.
— Никто не докажет. На глазах у всех человек хохотал, хохотал и сдох.
— Теперь пойми ты меня. Чтобы было смешно ему, надо, чтобы было смешно мне. А как мне будет смешно, если ты такое задумал. Я не выдержу, я ему скажу: «Приятель, что тут смешного? Не смей смеяться. Оно всё тупое и с матом. Я сам этого стыжусь. И пошёл вон или уйду я». Это если он будет хохотать.
А если он не будет хохотать, тогда я буду думать, что это я стал бездарным.
И умру я.
И если ты рассчитываешь на это, то ты больше не приходи.
Ужин в ресторане
Он соображал хорошо.
Но только в одном направлении…
Поэтому он нас всех одевал, кормил, поил, обогревал.
А мы гордились своим умом и душой.
Пили за его счёт.
Говорили о нём гадости.
Хотя в лицо боялись.
А он однажды не заплатил за всех.
Однажды в ресторане.
Напрягитесь и представьте.
Что тут началось!
Недоумение. Растерянность. Злость… Ужас.
— Где он? Как ушёл?..
— Его нет?.. Точно ушёл?
— Позвоните ему.
— Да неудобно…
— Как неудобно? Человек всё-таки. Не дай бог, что-нибудь случилось. Такой человек замечательный. Вы знаете его телефон. Ну позвоните. Если ничего с ним не произошло, мы успокоимся.
Все столпились возле меня. Я ему звоню:
— Это ты?.. Может, с тобой что случилось?.. Ну, ты как-то пропал… Мы волнуемся. Всё в порядке?.. Ага… Так ты не вернёшься… Точно, да?.. Может, забежишь на минутку?.. Просто повидаться… Нет, да?.. Точно, да?.. Ну, да… Ну, да… Нет, нет. Всё в порядке… Мы волнуемся. Ну, отдыхай… Он устал, сволочь.
— Вот гад, — выдохнул кто-то. — От чего тут уставать? Сиди себе с друзьями, подонок.
— Он сказал, что ложится спать.
— Спать?.. В такой момент? Рассчитайся и спи спокойно.
— Он что — обязан? — сказал я.
— Да! — закричали все. — Да!.. У него этих… Это наглость.
— А я б…ть ему… поразбиваю… выцарапаю…
— Морду?
— Не, машину поцарапаю… Зеверь какой-то!.. Бросать людей… Это что — собаки? Это люди… Как их не покормить… А вы тоже — нажрали тут… Может, и на пару тысяч… Чтоб никто не выходил — поразбиваю… Рожи… Все сидим, пока не заплатим.
— А оно что — вырастет?
— Не надо жрать, даже если зовут… Поклевал чуть, рот вытер — и ушёл… Пока он сидит… Задержался — каюк, ты в тюрьме! Вот ты, — обратился он к кому-то, — тебя кто звал?
— Вот он, — и она показала на меня…
— Пусть он и платит… Тут у него много набежит…
— Пожалуйста, но у меня нет. Я тут не один.
— Ты и тут не один. Сколько же у тебя бабцов?
— Ну, красивые девушки… Он любит…
— Нет, б…ть… Это ты любишь. А он — нет. Он слинял. Плати за них…
— Ну… Вы уж, ребята, тоже… Как-то…
И вдруг я заорал:
— Почему никто раньше об этом не говорил, импотенты несчастные? «Ах, какие красивые, чьи они?.
.» Я говорю: «Ваши, ваши…» А теперь, значит, — мои… Хрена… Вот! Ваши они.
— Прибью.
— Я тебя сейчас этой фуа-грой искалечу. В тарелке!
— Что ты там нажрал?
— Да… Ну, в общем, виноват…
— Что — виноват? Что ты нажрал?
— Фуа-гра… Я практически… Она практически целая… Сбоку только…
— Сбоку?.. Ну иди, верни на кухню…
— Я в рассрочку… Я договорюсь.
— В тюрьме будешь сидеть… В рассрочку.
— А ты чего наела, нежная?
— Я сейчас вырву, — заплакала самая красивая. — Мама, алло, мама…
— Где мама?
— В больнице. Мама в больнице!
— Лежит?
— Работает…
— Лучше бы лежала… Врач?
— Медсестра.
— Да… С такой мамой… тюрьма…
— Ну… пусть… что-то продаст… Шприцы, яды… Кто тебя сюда позвал?
— Вот он, — и она показала на меня…
— Опять ты!
— Иди на кухню. Может, он успел…
— Нет… Не успел…
— А вино вот это французское… кто жрал?..
— Кто-кто?.. Никто…
— Ты знаешь, сколько стоит бутылка? Я видел, как ты пил — кадык шатуном ходил. Как из ведра хлебал… Что ты в нём понимаешь? Тридцать лет пил самогон неочищенный, денатурат и коробкой спичек занюхивал. Где ты про это вино узнал? Триста долларов бутылка. Двести сорок ты уже выхлебал. Налей хоть людям долларов по десять. Пусть рот хоть пополощут. В зеркало посмотри, с такой рожей такое вино не пьют, даже за чужой счёт. Скобари. Бомжатник.
— Перестаньте… Он мой муж…
— Вот тебе и надо было мёртвой хваткой эту бутылку держать… Гони триста плюс еда на троих.
— Почему на троих? Нас двое.
— Девочку вот эту медицинскую присовокупи.
— Это я, женщина, должна за женщину платить?
— Нет у нас женщин. Перед законом, как перед забором: шаг вперёд — тюрьма. Будешь парашу за ней выносить… На корточках сидеть… Бычки в карманах потрошить…
— Граждане…
— Не «граждане», а гражданин начальник.
— Граждане… Ну что же мы как псы цепные. Мы же всё-таки люди… Вот мы с женой педагоги. Сколько, вы говорите, с нас?
— Долларов двести пятьдесят…
— Так мы практически же ничего же не ели же… Катя не пьёт… Я — чай… У меня с желудком проблемы… Вот у меня при себе…
— Сколько?
— Медицинское заключение… Диета…
— Денег сколько у тебя?
— Как вы с педагогом разговариваете…
— А чего ты сюда шёл?!
— Вот он нас позвал…
— Значит, он заплатит… Тут всё просто… От тюрьмы не уйдёшь… Это рынок… Дотронулся — плати… Откусил — плати… Нельзя сожрать и попросить прощения.