— Беккер рассказывал нам о тебе, — поведал Гарри. — Говорил, что ты писатель.
— У меня есть печатная машинка.
— А ты про нас чего-нибудь напечатаешь?
— Сначала хотелось бы выпить.
— Отлично. Мы как раз устраиваем конкурс на лучшего алкаша, — оживился Вонючка. — У тебя есть какие-нибудь деньги?
— Два доллара…
— Значит сегодня ставка — два доллара. Выкладывайте! — скомандовал Гарри.
Набралось восемнадцать долларов. Кучка выглядела очень соблазнительно. Тут же появилась бутылка и стаканчики.
— Беккер говорил, ты крепкий парень. Это правда?
— Ага.
— Сейчас посмотрим.
Свет на кухне был очень яркий, а виски крепкий — темно-коричневый напиток. Гарри наполнил наши стаканчики. Красота. Мой рот, моя глотка изнывали от нетерпения. «О, Джони! О, Джони, как ты умеешь любить!» — пел женский голос по радио.
— До дна! — выкрикнул Гарри.
Быть такого не могло, чтобы я проиграл. Я пил бы днями напролет, но мне всегда не хватало денег.
У Проглота тоже был свой крохотный стаканчик. И он пил вместе с нами. Все считали, что это очень забавно, но я не видел ничего смешного в том, что малыш пьет крепкий виски. Но разве я мог возражать.
Гарри разлил по второму кругу.
— Ты прочитал мой рассказ, Хэнк? — спросил Беккер.
— Ага.
— Ага.
— Ну, и как тебе?
— Хорошо. Ты уже созрел. Все, что тебе нужно, — удача.
— До дна! — скомандовал Гарри.
Со второй проблем не было, мы все опрокинули свои порции, включая и Лану.
Гарри посмотрел на меня.
— Не пора попугать унитаз, Хэнк?
— Нет.
— Ладно, если сам не доползешь, у нас есть Собачья Пасть.
Собачья Пасть был больше меня раза в два. Уж так паскудно устроен мир. Куда бы вы ни посмотрели, всегда найдется кто-нибудь, кто готов вцепиться вам в глотку. Посмотрев на громилу, я спросил его:
— Как дела, приятель? — и подмигнул.
— Иди ты в жопу, дятел, — ответил он. — Сиди и пей.
Гарри наполнил всем под завязку. Он обошел только Проглота. Я оценил это.
Итак, с очередным раундом все справились достойно. Но тут Лана заявила, что выбывает из игры.
— Кто-то же должен убрать за вами это дерьмо. Гарри рано утром идти на работу, — мотивировала она свою отставку.
Стаканы были уже наполнены для следующего раунда, когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел молодец лет 22.
— Блядь, Гарри, спрячь меня! — выпалил он. — Я только что грабанул бензозаправку!
— Моя машина в гараже, — не задумываясь, ответил Гарри. — Ляг на пол в салоне и замри!
Мы выпили и снова налили. Рядом с восемнадцатью долларами в центре стола появилась новая бутылка. Мы все еще были в строю, кроме Ланы. «Похоже, потребуется немало виски, чтобы закончить пари», — подумал я и справился у Гарри:
— А нам хватит выпивки?
— Покажи ему, Лана…
Лана открыла дверцы верхнего шкафа, и я увидел целую батарею из бутылок виски, все одной марки. Похоже, они захватили целый грузовик, наверное, так оно и было. Члены банды были все передо мной: Гарри, Лана, Вонючка, Выпь, Эллис, Собачья Пасть и Потрошитель, возможно, и Беккер был с ними и, конечно же, тот молодец, что сейчас лежит в машине Гарри на полу в салоне. Я возгордился тем, что пью с такой активной прослойкой населения Лос-Анджелеса. Этот Беккер не только владел пером, но и знал настоящих людей. И тогда я решил, что свой первый роман посвящу Роберту Беккеру. Мой роман будет лучше, чем книга «О времени и реке».
Гарри все наливал, а мы все выпивали. Кухня наполнилась голубым дымом от выкуренных сигарет.
Следующим выбыл Эллис. У него была слишком волосатая грудь, но, похоже, на яйцах волос совсем не водилось.
За ним Собачья Пасть. Великан неожиданно вскочил и бросился в сортир блевать. Слушая его рев, понесло и Гарри. Он склонился над раковиной.
Оставались я, Беккер, Вонючка и Потрошитель.
Беккер отключился первым. Сложил руки на стол, уронил на них голову — и был таков.
— Ночь еще совсем юная, — сказал я. — Обычно я пью, пока солнце не покажется.
— Ага, — отозвался Потрошитель, — и какаешь в ночной горшок.
— Точно, какашками с твою голову.
Потрошитель вырос над столом.
— Ты сука! Я тебе сейчас очко порву!
Он хотел съездить мне по уху прямо через стол, но промахнулся и опрокинул бутылку. Лана взяла тряпку, а Гарри полез за новой бутылкой.
— Сядь, Потрох, или потеряешь свою ставку, — сказал Гарри, наполняя наши стаканчики.
Мы опрокинули налитое. Потрошитель снова поднялся, отошел к задней двери, открыл ее и посмотрел в ночь.
— Эй, Потрох, ты куда там вылупился? — спросил его Вонючка.
— Смотрю, есть ли полная луна.
— Ну и как, есть?
Вместо ответа мы услышали, как он вывалился из двери, скатился по ступенькам в кусты и затих.
— Ну и как, есть?
Вместо ответа мы услышали, как он вывалился из двери, скатился по ступенькам в кусты и затих. Мы решили не тревожить его. Теперь нас осталось двое: я и Вонючка.
— Никто еще не мог перепить Вонючку, — предупредил Гарри.
Лана уложила Проглота и вернулась на кухню.
— Черт, по всему дому трупы валяются, — сообщила она.
— Наливай, — сказал я Гарри.
Гарри наполнил стакан Вонючки, потом мой. Я знал, что спокойно управлюсь с этой порцией. Пить — единственное, что я мог и умел делать, причем с легкостью. Я схватил свой стакан и залпом опрокинул его. Вонючка вытаращился на меня.