— Эй, Эйб! — кричал я. — Кончай слюнявить ладони, шевели яйцами!
Следующий удар был сильный, и мяч пошел высоко, очень высоко. Я побежал, следя через плечо за ходом мяча. Я мчался, как спринтер, чувствуя, что смогу совершить чудо еще раз.
Блядь. Мяч угодил в крону высокого дерева на краю площадки, я увидел, как он стал падать сквозь ветви. Я приостановился и стал ждать. Хреново. Мяч отскочил влево. Я рванул влево. Но мяч ударился о другую ветку и пошел вправо. Я кинулся направо. А мяч завяз в листве, но потом соскользнул и плюхнулся прямо мне в перчатку.
Послышались девичьи вопли.
Я послал мяч нашему питчеру, а сам вернулся в центр. У них выбивал следующий парень, но наш питчер прострелил его отличным пушечным выстрелом.
Команды поменялись местами, и мне выпало первым брать биту. Подавал парень, которого я раньше никогда не видел. Он был не из Челси. Я гадал, откуда он взялся. Ну и здоровый же он был: огромная голова, огромный рот, здоровенные уши и слоновье туловище. Волосы застили ему глаза, в общем выглядел он полным идиотом. Сквозь каштановые лохмы на меня уставились зеленые зенки, похоже, он ненавидел меня. К тому же он был левшой, и левая рука у него казалась длиннее правой. Никогда раньше мне не доводилось встречаться в игре с левшой. Нужно было приспосабливаться: а вдруг они все такие. И я представил себе, что достаточно перевернуть левшу вверх ногами, и он становился, как все.
Они называли его «Котенок» Флосс. Ничего себе котенок. Под 190 фунтов.
— Давай, Палач, покажи ему! — крикнула одна девчонка.
Девки прозвали меня «Палач», потому что я делал хорошую игру и не обращал на них никакого внимания.
Котенок таращился на меня всей своей зеленью, что сверкала у него между большими ушами. Я сплюнул себе под ноги, растер плевок и поднял биту.
Котенок кивнул, давая понять кэтчеру, что получил его знак. Но это была игра на публику. Затем он окинул взглядом внутренне поле. Спектакль продолжался. Бенефис для девочек. Мысли о пизде не давали ему покоя.
Вот он сделал обманный замах, но я видел, что мяч у него в левой руке. Мои глаза никогда не отрывались от мяча. Я заучил это правило: сконцентрировать все свое внимание на мяче и не отпускать его до тех пор, пока мяч не достигнет пятачка, а затем прикончить его битой.
Сквозь яркий солнечный свет я видел, как мяч вырвался из его пальцев. Смертоносное жужжащее пятно стремительно надвигалось, но оно не представляло опасности. Мяч прошел ниже моих колен — далеко от проходной зоны. Кэтчер вынужден был почти распластаться, чтобы поймать его.
— Первый мяч, — пробормотал наш судья.
Этот старый пердун жил в нашем квартале и работал ночным сторожем в универмаге. Больше всего он любил беседовать с девчонками.
— У меня есть две дочки точь-в-точь, как вы, девочки. Настоящие милашки. Они тоже наряжаются в такие тесные платья.
Ему нравилось выходить на поле и, делая вид, что разглядывает следы от мяча, демонстрировать малолеткам свои пухлые ягодицы.
Ему нравилось выходить на поле и, делая вид, что разглядывает следы от мяча, демонстрировать малолеткам свои пухлые ягодицы. Это все, что у него имелось — мясистая жопа, да еще один золотой зуб.
Кэтчер послал мяч обратно Котенку Флоссу.
— Эй, пиздося! — крикнул ему я.
— Это ты мне?
— Тебе, тебе, криворукий. Бросай точнее, а то мне придется вызывать окулиста.
— Следующие все твои, — ответил чудила.
— Отлично, — прокричал я, встал в стойку и впился взглядом в мяч.
Парень снова занялся показухой: перекивнулся с кэтчером, пошарил взглядом по внутреннему полю. Наконец его зеленые глаза уставились на меня сквозь засаленные каштановые лохмы. Вот он замахнулся, и я уловил момент, когда мяч вылетел из его руки — темное пятнышко на фоне залитого солнечным светом неба стало нарастать, и вдруг я понял, что оно нацелено мне в челюсть. Я тут же пригнулся, почувствовав, как мяч чиркнул по волосам на макушке.
— Первый страйк, — прошамкал старый хрен.
— Что?! — заорал я.
Мяч все еще был у кэтчера. Похоже, он не меньше меня был удивлен решением судьи. Я забрал у него мяч и сунул его под нос старому мудаку.
— Что это? — спросил я.
— Мяч.
— Молодец. Запомни хорошенько, как он выглядит. Я направился к питчеру Зеленый взгляд не дрогнул под завесой грязных волос. Только рот слегка приоткрылся, словно у лягушки, заглатывающей воздух.
Я подошел к Котенку и предупредил:
— Послушай, я бью битой, а не головой. Еще раз так сделаешь, и я вколочу этот мяч тебе прямо через штаны в то место, которое ты всегда забываешь подтирать.
Затем вручил ему мяч, вернулся на свое место, встал в стойку и поднял биту.
— Один — один, — пронудил старикан.
Флосс поворошил мусор ногами и уставился на левый фланг поля. Ничего там особенного не было, кроме собаки, почесывающей свое ухо. Наконец Флосс глянул на кэтчера. Девчонки не давали покоя его яйцам, и он заботился о своем имидже. Судья, старая развалина, нагнулся так низко, что штаны на его дурацкой жопе чуть не лопнули по шву. Он тоже хотел выглядеть привлекательным. Возможно, я был один из немногих, кто находился на поле непосредственно по спортивному делу.
Время вышло, и Котенок Флосс размахнулся. Такой замах мог ввергнуть в панику кого угодно. Чтобы не сплоховать, нужно быть терпеливым и ждать мяч. И чем сильнее бросок, тем сильнее должен быть ответный удар.