— Вы не можете из репки выжать кровь! — так он объяснил свой отказ.
15
Отец всегда гонял дворовых ребят из нашего дома. Я уже говорил, что никогда ни с кем не играл. Но я все же гулял по улице и, так или иначе, виделся с ними.
— Эй, ты, Хренли! — орали они мне. — Почему не сваливаешь в свою Германию?
Откуда они разузнали, где я родился? Самое паршивое заключалось в том, что эти парни были примерного моего возраста. Все они жили в одном квартале и ходили в одну католическую школу. Это были крепкие ребята, часами они играли в футбол, и почти каждый день между ними происходили кулачные бои. Возглавляла шайку четверка — Чак, Эдди, Джин и Франк.
— Эй, ты, Хренли, вали к своей немчуре!
Они отвергали меня.
Потом по соседству с Чаком поселился рыжий парень. Он ходил в какую-то спецшколу. Однажды я сидел на улице, когда он вышел из своего дома. Рыжий присел рядом со мной.
— Привет, меня Рэдом зовут.
— Меня Генри.
Мы сидели и смотрели, как другие ребята играли в футбол. Я заметил на левой руке Рэда перчатку.
— А чего это у тебя на левой руке перчатка?
— У меня только одна рука, — ответил он.
— Она выглядит, как настоящая.
— Это протез. Потрогай.
— Что?
— Потрогай его.
Я потрогал. Рука была жесткой, как камень.
— Протез по локоть. Ремнями пристегивается. А на локте у меня есть малюсенькие пальчики, с ногтями, ну, как у всех, только они не работают. Это у меня с рождения.
— У тебя есть друзья? — спросил я.
— Нет.
— У меня тоже.
— Эти ребята не играют с тобой?
— Нет.
— Я играю в футбол.
— Ты?
— Запросто, — ответил Рэд.
— Давай сыграем.
— Давай.
Рэд сбегал в гараж, принес мяч и отдал его мне. Затем он снова отбежал на несколько шагов.
— Давай, пасуй…
Я бросил. Его настоящая рука пошла вперед, ненастоящая тоже, и он поймал пас. Только его протез слегка скрипнул, когда коснулся мяча.
Его настоящая рука пошла вперед, ненастоящая тоже, и он поймал пас. Только его протез слегка скрипнул, когда коснулся мяча.
— Здорово, — сказал я. — Теперь ты бросай!
Рэд взмахнул рукой — и мяч полетел. Он ударил меня, как снаряд. Я сумел удержать его только потому, что он угодил мне в живот.
— Ты слишком близко стоишь, — сказал я. — Отойди подальше.
Наконец-то, думал я, потренируюсь ловить и бросать. Это было действительно здорово.
Я был нападающим и сделал крученый бросок. Мяч не долетел до Рэда, но он бросился вперед, прыгнул, схватил его и, перевернувшись два-три раза, поднялся — мяч был в его руках.
— Здорово, Рэд. Где ты так научился?
— Отец научил. Мы много тренировались.
Он вернулся на свое место и бросил мяч мне. Мяч пролетел выше моей головы, и я побежал за ним, стараясь поймать его, чтобы он не перелетел через забор, за которым был уже двор Чака. Но мяч ударился о забор и оказался на территории Чака. Мне пришлось лезть через изгородь. Чак подхватил мяч и послал мне.
— Что, Хренли, подружился с уродом?
Через пару дней мы с Рэдом снова играли в футбол на газоне перед его домом. Чака с его дружками поблизости не было. У нас с Рэдом все лучше и лучше получалось управляться с мячом. Наши тренировки шли на пользу. Все, что нужно пацану, — немного удачи. Все же есть некто, кто контролирует, чтобы все получили свой шанс.
Я принял мяч на плечо, подхватил его, раскрутил и отослал Рэду, тот подпрыгнул и поймал подачу. Может, когда-нибудь мы смогли бы участвовать в чемпионате Америки. Но тут я увидел приближающихся к нам пятерых парней. Ребята были не из моей школы, примерно наших лет, и выглядели опасными. Мы продолжали перебрасываться мячом, а они стояли и смотрели.
Потом один парень зашел на газон. Самый здоровый.
— Ну-ка брось мне мяч, — сказал он Рэду.
— Зачем?
— Хочу посмотреть, смогу ли я поймать твою подачу, или нет.
— А меня плевать, можешь ты ловить или нет.
— Брось мне мяч!
— Эй, у него одна рука, — сказал я. — Отвяжись от него.
— Аты не ввязывайся, обезьянья рожа! — прикрикнул верзила на меня и снова обратился к Рэду:
— Бросай мяч!
— Пошел к черту! — огрызнулся Рэд.
— Отберите у него мяч, — приказал парень своим дружкам.
Шайка бросилась на нас, но Рэд повернулся и закинул мяч на крышу своего дома. У крыши был слишком крутой склон, мяч покатился обратно, но, зацепившись за водосток, остановился. Нас окружили. Пятеро против двоих. «Шансов нет», — подумал я, сжал кулак, прицелился одному в висок, ударил и промахнулся. В ответ получил пинок под зад. Это был крепкий удар, боль прошила весь позвоночник — от копчика до затылка. Но тут я услышал хлопок, почти как выстрел винтовки, и один из пятерых напавших, схватившись за голову, рухнул на землю.
— Ой, черт, — застонал парень, — он мне череп пробил!
Я посмотрел на Рэда, тот стоял в центре газона и своей здоровой рукой поддерживал протез. Теперь он у него был вместо дубинки. Еще один замах, хлопок — и следующий на земле. Почувствовав прилив храбрости, я размахнулся и заехал третьему прямо в рыло. Я разбил ему губу, и кровь брызнула на подбородок. Он отскочил на тротуар. Двое, наблюдавшие за дракой с дороги, смылись. К этому времени с земли поднялись те двое, которых свалил Рэд. Они пошатывались и держались за свои головы. Третий с окровавленным ртом махал им с тротуара. Собравшись, пораженцы стали отступать вдоль улицы. Удалившись на безопасное расстояние, верзила повернулся и выкрикнул: