Спустя еще три часа мы двинулись в путь. Вперед ушел авангард Вакулы. За ним, чуть погодя, двинулся и я с главными силами. Отправленные по маршруту гонцы уже готовили нам встречи войска в селениях: воду и овес — лошадям, горячие щи — воинам. Ели не сходя с лошадей, и снова в путь! Высоко в небе, лениво помахивая крыльями, летел Горыныч. На нем точками смотрелись Всегдр и Эго. Старая ведьма тоже решила принять участие в походе.
Неделя такого движения, и вот уже навстречу мчатся посланцы ушедшего далеко вперед Вакулы:
— Хунну идут навстречу! Всего лишь два дня пути! Их много, очень много. Более шести тысяч, со стороны степи движутся еще!
— Много ли наших впереди?
— Мало! Мы бьемся не жалея себя, но хунну очень много, они давят нас своей массой!
Вот те на! Шесть тысяч врагов — это уже не три! Шесть тысяч — это поголовная мобилизация нескольких степных племен.
Шесть тысяч — это уже не просто война, это настоящее нашествие! Теперь можно с полной уверенностью говорить, что начато оно было именно сейчас не случайно. Кто-то умный и безжалостный бросил орды степняков на лесные народы, надеясь на их взаимное истребление. Зачем? Чтобы не состоялся южный поход? Если так, значит, наша южная кампания уже началась.
Волновал меня и еще один вопрос: удастся ли моим воинам противостоять значительно превосходящему по силам противнику? Ведь соотношение шесть к одному — это не так-то просто! Вся надежда была на новую тактику, которую мы усиленно осваивали уже почти полгода. Итак, очень скоро предстояло первое испытание моей армии, и какое!
Рядом рассуждал ехавший на лошади Вышата:
— Если до врага осталось два дня пути и мы движемся навстречу друг другу, то бой будет завтра!
— Надо бы дать людям и лошадям немного отдохнуть! — сказал я. — Десяток-другой верст уже не имеет никакого значения! Заодно присмотрим и поле предстоящего боя!
Проехав еще немного, я увидел огромную поляну, за ней кустарник, небольшая речка.
— Как называется эта река? — спросил я сопровождавшего меня воина из местной пограничной стражи.
— Белоярица! — ответил тот.
— Что ж, — сказал я сам себе, — в историю народа это сражение войдет, как бой при Белоярице!
С нашей стороны поляны был достаточно крутой косогор, с которого нам были далеко видны все подходы со стороны противника, враг не мог видеть, какими силами располагаем мы, ибо косогор надежно скрывал от его взора наши тылы.
— Вот и поле нашей брани! — сказал я Вышате и другим подъехавшим воеводам. — Здесь будем и кровь лить!
Тотчас же расположились на ночлег, выслав во все стороны усиленные дозоры. Разумеется, самому мне спать не пришлось. Поднявшись на косогор, я хорошо видел, как далеко на горизонте горят подожженные врагом деревни. Ближе к утру вдали показались немногочисленные разрозненные группы всадников, то были остатки пограничных застав и местных ополчений, они из последних сил сдерживали орды захватчиков до нашего прихода. Измотанные, израненные воины, загнанные до пенного храпа лошади. Они молча прошли через наши порядки. Я велел им немного отдохнуть, затем находиться в резерве. Быстро светало. Вот уже примчались обратно посланные вперед отряды разведчиков. Прискакал взмыленный Вакула. Его рассказ был короток:
— Впереди хунну! Прут сплошной массой! Выходят хорошо — прямо на поле перед нами! Но их многим больше шести тысяч!
— Сколько? — с явной тревогой спросил Вышата.
— Не меньше десяти! — вытер вспотевший лоб наш богатырь. — А может, и еще больше!
— Сейчас это уже не имеет никакого значения! Мы принимаем бой в любом случае! — сказал я, стараясь выглядеть как можно спокойней, хотя сердце мое от сообщенного Вакулой невольно заныло. — Выводите воинов на рубежи атаки! Пора!
Сзади нас в редком лесу поднимались клубы густого черного дыма да время от времени взлетало пламя — это Горыныч раскочегаривал перед дракой свои огнеупорные глотки. Строившиеся в боевые порядки воины с тревогой поглядывали не столько на появившиеся вдали черные массы противника, сколько на полыхающего пламенем союзника.
Сев на коня, я выехал на вершину косогора. Рядом знаменосец с распущенным огненно-красным стягом — вышитый золотой нитью воин на коне поднял над головой меч. Здесь же трубачи и барабанщики с огромными барабанами. Чуть поодаль гонцы и воеводы штаба. Ко мне подъехал Вышата:
— Ну что, товарищ майор, поколемся сегодня мечами!
— Поколемся, воевода, обязательно поколемся! — ответил я ему.
Сев на коня, я выехал на вершину косогора. Рядом знаменосец с распущенным огненно-красным стягом — вышитый золотой нитью воин на коне поднял над головой меч. Здесь же трубачи и барабанщики с огромными барабанами. Чуть поодаль гонцы и воеводы штаба. Ко мне подъехал Вышата:
— Ну что, товарищ майор, поколемся сегодня мечами!
— Поколемся, воевода, обязательно поколемся! — ответил я ему.
Черная масса, заполнившая весь горизонт, медленно наползала на нас. Хунну шли на рысях, явно горя желанием как можно быстрее разделаться с нами, а затем уж грабить и жечь все вокруг в свое полное удовольствие. Ну, ладно, посмотрим еще, кто кому сегодня холку намылит!