Вредно для несовершеннолетних

Молодые мужчины тоже подвержены влиянию антиабортной пропаганды, которая может подкреплять мужскую гордость отцовства и их веру в отцовские привилегии, независимо от того, хотят ли они быть активными отцами. Значительное меньшинство канадских и американских молодых мужчин — около трети — сказали исследователям, что, по их убеждению, отец должен иметь юридическую прерогативу не разрешать своей партнерше делать аборт.«Затемнение» в учебникахЕсли ребята вообще что-либо узнают об аборте на уроках школьного секспросвета, они узнают, что это что-то плохое. Сравнительное исследование законов штатов о сексуальном образовании, проведенное в 1995 году Национальной лигой действий за права на аборт (NARAL), выявило, что всего лишь девять штатов упоминали аборт в своих законах о сексуальном образовании. Из этих девяти один лишь Вермонт требовал предоставлять учащимся нейтральную информацию об этой операции; остальные либо запрещали учителям обсуждать аборт как метод репродуктивного здравоохранения, либо разрешали говорить только о его негативных последствиях. В той четверти школьных округов, которые якобы покрывает «Sex Respect», ребята узнают, что аборт означает «убийство ребенка» и что его риски включают в себя «чувство вины, депрессию, тревогу», а также «тяжелую кровопотерю, инфекцию и прободение матки». На самом деле после «Роу» риски аборта резко упали, на 100 000 абортов приходятся 0,3 смерти. В 1990 году риск осложнений в результате прерывания беременности составлял одну одиннадцатую от риска при родах, половину от риска при тонзиллэктомии и одну тысячную от риска при инъекции пенициллина.На момент написания книги слово «аборт» трудно найти и на страницах программ «всеобъемлющего» сексуального образования. Издаваемая Girls Incorporated программа «для молодых женщин-подростков в возрасте от 15 до 18 лет» под названием «Заботясь о своих делах» рекомендует пользоваться средствами контрацепции и обсуждает относительную эффективность разных методов, но не обсуждает медицинское решение на тот случай, если презерватив порвется или диафрагма даст сбой. «Основанная на воздержании» программа ETR Associates «Секс может подождать» говорит учителям, что нужно обсуждать те стрессы, к которым приводит необходимость быть мужем или женой и одновременно учиться, работать и ухаживать за ребенком, и обращать внимание на «часто игнорируемый» вариант — усыновление/удочерение, но тема аборта проскакивает лишь в одном грозном (и, на мой взгляд, неточном) предложении: «Аборт, усыновление/удочерение и внебрачное материнство — равно сложные варианты». Тщательно разработанные «Новые позитивные образы», написанные двумя верными защитниками репродуктивных прав подростков, называют каждый контрацептивный метод, включая «экстренную контрацепцию» (также называемую «таблеткой следующего утра»), но аборт упоминают лишь вскользь. (Их авторы в «Планируемом родительстве» в настоящее время работают над новым текстом о преподавании темы аборта, хотя трудно себе представить, чтобы многие государственные школы включили его в свой учебный план.)Программы для мальчиков, которые наконец осознаны как недостающее звено в сексуальной ответственности, часто обучают подростков методам предотвращения нежеланной беременности, но в особенности те программы, которые предназначены для внутренних городов (inner cities — этим эвфемизмом американцы называют центральные районы больших городов, населенные, в основном, неграми, а также другими небелыми меньшинствами, в которых царит нищета, чудовищная преступность, нет работы, почти нет нормальных учителей, врачей и т.п.; часто их можно назвать даже целыми «городами-гетто», потому что почти все белое население уже давно сбежало из них в пригороды и нет предпосылок для его возвращения — прим. перев.), «просвистывают» мимо аборта, чтобы сделать упор на брак и отцовство. Имея такие уютно звучащие названия, как «Папы многое меняют», эти программы доносят предупреждение: Если хочешь заниматься сексом, будь готов к тому, чтобы содержать ребенка. Хотя это может быть правильным посланием для тех юных пар, которые решают родить ребенка, оно предполагает, что они сделают именно такой выбор, особенно если они бедные, черные или латинос. Статистика поддерживает это предположение: в то время как почти три четверти забеременевших подростков из семей с высокими доходами делают аборт, чтобы поступить в колледж, сделать карьеру и выйти замуж, прежде чем обзаводиться детьми, подростки из менее богатых семей с менее широкими перспективами имеют меньше стимулов к тому, чтобы откладывать создание собственной семьи. Поэтому лишь 39 процентов бедных и 54 процента низкодоходных подростков прерывают свои незапланированные беременности. Тем не менее пропаганда, направленная на юношей, делает поспешный вывод, что, раз бедные подростки с высокой вероятностью рожают тех детей, которых они зачали, значит, они хотят их зачинать, поэтому их нужно от этого отговаривать. Эктор Санчес-Флорес, руководитель сан-францисской программы для молодых людей мексиканского происхождения «Дух возмужалости», полностью опроверг это представление. На конференции «Планируемого родительства» в 1998 году он сообщил, что целых три четверти ребят в его программе не хотят, чтобы их партнерши забеременели, и четверо из пяти хотят разделять [со своими партнершами] ответственность за предохранение.Любопытно, что педагоги всеобъемлющего сексуального образования, из которых почти все являются сторонниками права на выбор, по всей видимости, были не прочь выкинуть аборт за борт — вероятно, тому есть неназванная причина. Помимо тех больших пробоин, которые сделали правые, в их лодке есть еще одна, не столь заметная течь. Как мы видели в Главе 5, начиная с 1990-х годов они соревновались уже в предотвращении подросткового секса, а не нежеланной беременности или нежеланных детей. В такой атмосфере призыв к аборту почти равносилен признанию поражения.