Вредно для несовершеннолетних

Девушки, которых исследовала в своей книге «Пойти до конца» Шэрон Томпсон, нарисовали гораздо более позитивную картину таких романов. Немногим более 10 процентов из четырехсот девочек-тинейджеров, с которыми Томпсон собеседовала на протяжении 1980-х годов, «сообщили, что активно выбирали для сексуального опыта мужчин или женщин старше себя не менее чем на пять лет». У этих девочек «не было сомнений, что они могут отличить злоупотребление и принуждение от согласия». [В собеседовании] они представляли себя инициаторами, «настоятелями» [на завязывании и продолжении отношений] и «покидателями» в этих отношениях, ловко «перевертывающимися» между взрослой искушенностью и детской ветреностью в соответствии со своим текущим настроением или любовными целями. Которая же история верна — свободно выбранная любовь или медоречивый обман? «Обе», — мудро сказала Томпсон, когда я задала ей этот вопрос. Филлипс, по-видимому, с ней согласна. «Вместо того чтобы постулировать, что отношения типа «взрослый-подросток» на самом деле являются формой виктимизации или что они на самом деле представляют собой беспроблемные, добровольные партнерства, — чем продолжать твердить, что желание означает согласие или что разница в возрасте означает имманентную неспособность соглашаться — нам нужно сделать шаг назад и «прощупать» нюансы отношений «взрослый-подросток» с точки зрения участвующих в них юных женщин», — пишет Филлипс. Если мы хотим обучить юных женщин, как избегать потенциально «эксплуататорских» отношений, «эти стратегии должны обращаться к [их] переживаемым реалиям, а также к тем культурным и личным ценностям, которые они сами, их семьи и их общины исповедуют в этом вопросе». Филлипс призналась в двойственном отношении к законам о возрасте согласия. [Примечание автора: Я также задала этот вопрос видному сексологу и психотерапевту Лионор Тифер. Она ответила: «Вы должны учитывать субъективность и сферу опыта каждого отдельного юного человека. Вы не можете объяснить эти вещи универсалиями — социобиологией или социологией. Вопросы силы не устраняются» индивидуальными объяснениями, тем не менее; «они сложны». Тифер привела пример Моники Левински. «С одной стороны, вы можете сказать, что она сильна: она заставила лидера свободного мира желать ее. С другой стороны, там присутствует определенное бессилие и вытеснение амбиций» на сексуальное завоевание.] «Сценарии всмятку» «»Сценарий жизни» — наши ожидания того, что мы будем делать сначала, что потом, что еще позже, и так далее в жизни — теперь чрезвычайно смят в США и Западной Европе», — сказала профессор педагогики Учительского колледжа Нэнси Леско в своем интервью 2000 года. Типичные представления американцев 1950-х годов — что сначала они будут учиться, затем устроятся на работу, потом женятся, потом родят детей — более не являются обязательно тем, что думают дети и подростки. «Ничто из этого более не является чем-то несомненным, — говорит Леско. — В результате смысл понятий «детство» и «взрослость» оказывается под сомнением и требует переопределения». Такое переопределение является тонкой и непрекращающейся задачей; оно требует серьезной общественной дискуссии и никогда не будет завершено раз и навсегда. В 1800 году возраст согласия составлял десять лет по всей Америке. В 1880 году, после паники «белого рабства», когда десятилетние могли работать на фабриках по четырнадцать часов в день, он составлял шестнадцать. В 1990-х годах возраст согласия в буквальном смысле слова гулял по всей карте: в штате Гавайи в 1998 году — четырнадцать, в Вирджинии — пятнадцать, в Миннесоте и Род-Айленде — шестнадцать, в Техасе — семнадцать, в Висконсине — восемнадцать. В Нью-Гемпшире секс с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, считался незаконным, даже если оба партнера не достигли этого возраста. Но секс — лишь один из маркеров социальной взрослости, на власть над которыми претендует закон. Возраст, с которого человек может законно пить спиртные напитки, курить, бросить школу, сделать аборт, не уведомляя родителей, просмотреть фильм со сценами насилия или секса или сесть во взрослую тюрьму, также является предметом споров, как и вопрос, должны ли родители отвечать по закону, если его нарушают их дети. Иррациональным образом, по мере того как возраст сексуальной инициации медленно понижается, возраст согласия повышается. И, в то время как «взрослый» секс становится преступлением для несовершеннолетних, именно и только в сфере насильственного преступного поведения «дети» рассматриваются как полностью зрелые: в конце 1990-х годов в Чикаго одиннадцатилетнего мальчика судили за убийство как взрослого, и на момент написания книги уголовные суды над несовершеннолетними, проводимые по взрослым законам, стали почти обыденностью. [Примечание автора: В большинстве штатов подросткам разрешается водить автомобиль и даже вступать в брак раньше того возраста, когда им становится «можно» заниматься внебрачным сексом. В Массачусетсе на момент написания данной книги можно вступать в брак с двенадцати лет, но если кто-то, кто не является ее мужем, вставит палец во влагалище пятнадцатилетней, даже с ее прямо выраженного согласия, ему может быть предъявлено обвинение в «изнасиловании по закону». По статье кодекса штата, озаглавленной «Преступления против целомудрия, etc.», за фотографирование обнаженных ягодиц семнадцатилетней полагается до двадцати лет тюрьмы.] Не существует четко различимого момента, в который человек становится готов принять на себя взрослую ответственность, не очевидно и то, что только совершеннолетние достаточно зрелы для того, чтобы им можно было предоставлять взрослые привилегии. Люди не становятся взрослыми в шестнадцать, восемнадцать или двадцать один год, если вообще становятся. Продолжавшееся три десятилетия исследование тридцати тысяч подростков и взрослых пришло к выводу, что в когнитивном и эмоциональном плане обе возрастные группы функционируют на среднем уровне развития, соответствующем шестнадцатилетнему возрасту (Mike A. Males, Scapegoat Generation: America’s War on Adolescents (Monroe, Me.: Common Courage Press, 1996)).