— Сюрприз. Жди и надейся. А теперь пойдем, еще часов шесть форсированного марша — и будут тебе еда и заслуженный отдых.
Тяжело вздохнув, я поднялась с земли:
— Деспот… Черт с тобой, пошли. И с новыми силами наша ударная группа двинулась вперед.
— Этьен, а как ты умудряешься ориентироваться в этих зарослях. Мы вообще туда идем?
— Туда, великий следопыт. Ориентируюсь я в основном по солнцу. Точнее, по его следам. Если ты внимательно приглядишься, то заметишь, что у всех деревьев с одной стороны более длинные ветви. Там юг, и туда нам в принципе и надо. Примерное расположение относительно меридиана мне известно, остается только идти в правильном направлении нужное время. Тогда получится необходимая дуга, которая приведет нас к замку герцога.
— Ясно…- озадаченно пробормотала я.
Довольно долгое время мы продирались сквозь лесную чащу молча. Погруженная в свои мысли, я автоматически перешагивала через препятствия, отодвигала ветки, обходила греющихся на пнях змей, но тут раздался резкий шепот Этьена:
— Не шевелись.
Я послушно замерла и тоже шепотом поинтересовалась:
— Что случилось?
— Посмотри в заросли справа от меня.
В кустах виднелись черные полоски на рыжем фоне.
— Этьен, это…
— Тихо, спокойно, плавными движениями отходи назад.
Из кустов раздалось рычание. Довольно громкое и отнюдь не дружелюбное. Этьен снял с плеч парашютный рюкзак, протянул его мне и безапелляционным тоном приказал:
— Уходи.
Тут тигр прыгнул. Мои рефлексы не подвели. Я тоже прыгнула за ближайшее дерево, по пути швырнув на землю рюкзак, и, словно белка, взлетела на два метра по голому стволу. Подсознание услужливо напомнило, что тигр — это кошка, а кошки прекрасно лазают по деревьям. С негодованием отмахнувшись от подобных мыслей, я ненадежнее ухватилась за ствол и, пытаясь заглушить тревогу, посмотрела вниз.
К вящей радости, сцена, открывшаяся мне, отнюдь не напоминала картину «Голодный тигр обедает останками капитана Парда». Скорее уж «Капитан Пард мучает бедного тигренка». Местные тигры (если судить по данному экземпляру) были значительно меньше своих земных родственников, а напавшая на нас дама (сверху она казалась дамой) была еще и поклонницей строгой диеты, проще говоря, я могла пересчитать все ее ребра и позвонки.
На первый взгляд особых затруднений Этьен не испытывал, но, присмотревшись повнимательней, я обнаружила, что не все так безоблачно. Худая не худая, зверюга была вооружена острейшими когтями и ловко ими орудовала. Из обеих рук капитана рекой лилась кровь, соответственно боевой запал угасал, а с ним таяли и силы.
— Этьен, тебе помочь? — крикнула я.
— Уходи, — сдавленно прохрипел он.
Ну уж нет. Я отломала ближайшую засохшую ветку и аккуратно спрыгнула вниз. Тем временем Этьен кое?как нейтрализовал передние, лапы противника, но дамочка, не задумываясь, пустила в ход задние с не меньшей активностью. Решив, что хватит любоваться захватывающим зрелищем, я подкралась к сладкой парочке и со всей мочи треснула тигрицу палкой по голове. Палка сломалась. Но это было не единственное достижение — воспользовавшись легким замешательством противника, Этьен сменил позу с «на боку лицом друг к другу» на традиционное «мужчина сверху», обхватил особу противоположного пола за голову и, вложив последние силы, крутанул. Услышав треск ломающихся позвонков, Самсон XXV века рухнул на землю рядом с поверженным врагом.
Услышав треск ломающихся позвонков, Самсон XXV века рухнул на землю рядом с поверженным врагом. Я подбежала:
— Ты как? Жив?
Очевидно, на моем лице Этьен прочитал искреннее волнение и тревогу, потому что без обычных шпилек и виляний, криво улыбнувшись, проговорил:
— Ничего страшного. Поцарапан сильно, много крови потерял, но это не смертельно.
Произнеся эту тираду, он с кряхтением поднялся на ноги. Что ж, видимо, и в самом деле ничего особенно плохого не случилось, но раны следовало хотя бы обработать. Я решительно сняла рубашку и нарвала из нее полосок.
— Раздевайся, буду оказывать первую медицинскую помощь.
Усмехнувшись, Этьен подчинился. Я методично перевязала все царапины, попутно вздыхая, что нечем их промыть, и обещая привести свою угрозу в исполнение возле первого же ручья. Закончив, я провела рукой, проверяя крепость повязок, и милостиво разрешила:
— Одевайся.
Пациент, морщась и ругаясь под нос, вернул себе приличный вид и спросил:
— Куда ты подевала наш рюкзак, о, мой лечащий врач.
Я прогулялась до дерева, вернулась с баулом и, вручив его хозяину, присела возле убитого зверя.
— Нам повезло, — заметил Этьен, — очень невзрачный экземпляр попался. Похоже, тигр давно голодал.
— Где твои глаза? Это дама, к тому же еще и молодая мама, судя по соскам. Интересно, где дети? В ответ из кустов раздался жалобный писк.
— Дети там, — махнул Этьен рукой в направлении зарослей, откуда напала тигрица. Я метнулась к логову.
— Ой, какая лапочка, он мне руки лижет! — Я в полном умилении гладила единственного детеныша безвременно погибшей тигрицы. — Как ты думаешь, сколько ему? Судя по открытым глазам и тому, что он еще еле ходит, — не больше трех недель. — Тут я заметила отсутствие восторженного ликования на лице своего защитника. — Что?то не так?