— Как быть, Умник?
— Свернуть систему.
— Пока я жив — нет. Исключается. Возьми управление на себя.
— Такого случая не предусмотрено.
Конечно, он не может, — устало согласился Юниор. — Умник лишь передает команды Комбинатору, не более. Ну, может еще отключить энергию. Вот и все.
— Что же делать?
— Сужать рабочее пространство больше нельзя. Не то Комбинатор выключится совсем. Сохранять мир — значит сохранять пространство.
Постараемся, — убеждал себя Юниор. — Будем держать рубежи до конца. И надеяться на устойчивость Комбинатора. Хотя — кто из его создателей мог рассчитывать на такие условия работы? Они выходят за пределы любого официального испытания. Техника не подводит, нет. Но осилить природу этой планеты она не в состоянии. Мне нужно всего лишь несколько часов. Несколько несчастных часов… Сколько их минуло здесь — в безмятежности, в счастье. И вот не хватает — всего лишь нескольких. Зоя, бедная. Как ей сейчас тоскливо и страшно. Но надо работать. Только на это можно надеяться. На свои руки. Глаза. И на то, что Комбинатор эти несколько часов еще выстоит.
Юниор все же урвал у работы несколько минут. Спустился, чтобы побыть с Зоей. Ей это было сейчас очень нужно. И ему тоже.
Они стояли обнявшись. Светили прожекторы. Острые, резкие тени лежали. Непрерывный шум походил на плеск моря: песок бился в купол, стекал по нему, оседал, насыпь поднималась все выше.
— Юниор! — отчаянно вскрикнула вдруг Зоя, крепко прижимаясь к нему, пряча лицо. — Я, кажется… Что там?!
Он и сам уже увидел. Так и есть: деревья двигались. И кусты тоже. Подскакивая, пританцовывая, размахивая сучьями. Настоящие деревья никогда не позволили бы себе такого. Фикции… Происходило то самое наложение и искажение полей, которого боялся Юниор. Деформировались поля — и все, что было создано ими тут, тоже деформировалось, двигалось, постепенно приближаясь к центру этого мира — к кораблю.
— Я боюсь… — шептала Зоя. — Мне страшно!..
Одно дерево вырвалось из грунта и взлетело. Перевернулось в воздухе, задевая за стену купола то корнями, то вершиной. Грохнулось. Несколько новых возникли из ничего, судорожно размахивая ветвями.
Кусты сцеплялись, словно в борьбе, пытаясь вырвать друг друга с корнями. Юниор, увлекая Зою, отступил под защиту ближайшего амортизатора.
— Умник!..
— Можно только выключить Комбинатор! Но пока я, как ты сказал, непрерывно шлю ему команду продолжать работать.
— Так и действуй!
Хаос нарастал. Юниор стоял, одной рукой прижимая к себе Зою, другой держась за амортизатор. И вдруг мощная лапа, крепко державшаяся за грунт, дрогнула. Юниор явственно ощутил это движение.
— Что там, Умник?
— Напор на купол превысил допустимое. Корабль теряет остойчивость.
— Прибавь мощности.
— Резервов больше нет.
— Что же делать? Думай!
— Нужно стартовать.
Юниор невольно взглянул вверх. Сейчас, когда светило погасло и вершина была ниже прежнего, можно было лучше видеть происходящее снаружи. Верхняя часть купола колебалась, дикие порывы ветра стремились снести ее, прижать к земле, песок обрушивался десятками тонн. Колеблясь, купол невольно давил на корабль. И гигантский корпус начинал медленно, пока еще едва заметно, раскачиваться. Не было сил, которые могли бы удержать его. А еще выше, подойдя совсем вплотную, нависала, кажется, даже изгибаясь сверху, как океанская волна, как бы грозя обрушиться, неимоверных размеров черная тень, или гряда, или провал в мироздании — как концентрация всего ужаса, какой только мог быть в мире…
И на этом черном горели звезды.
Страшный порыв. Амортизатор дрогнул куда ощутимее. Зоя, не отрываясь от Юниора, дышала неровно, толчками, хрипло. Надо было что-то сделать. Нельзя было стоять так и ожидать конца. И Юниор решился. Он знал, что это — безумие. Что надеяться не на что. Что это — гибель корабля и его самого. Но сейчас такой исход не казался ему страшным. Вместе… — и где-то все же, наперекор всякой логике, билось, трепетало маленькое: а вдруг? Бывают же чудеса!! А вдруг?..
— Зоя! — крикнул он в самое ее ухо. — В корабль! Бегом!
Не поднимая глаз, Зоя покачала головой. Он решил, что она не поняла.
— Будь что будет, Зоя! Но здесь все равно — гибель! А там, может быть, хватит того, что я успел…
Он услышал, как Зоя пробормотала:
— Нет… А если нет? Все погибнет, и ты… Я не хочу.
Он рывком поднял ее на руки — Зоя с неожиданной силой вырвалась, мертвой хваткой вцепилась в штангу амортизатора:
— Юниор, милый, спеши!.. Ты — человек, не забудь! А меня… Ты ведь говорил, что меня можно повторить еще раз!
Юниор на миг оцепенел. Этого мгновения достаточно было, чтобы Зоя рванулась и исчезла, выскользнув из прожекторного луча в темноту. Не раздумывая, Юниор бросился за нею. Едва слышный в грохоте голос Умника из внешних динамиков кричал:
— Корабль… остойчивость… амплитуда…
— Умник! — крикнул он — уже в параполе, иначе тому не услышать бы. — Уменьши высоту купола на двести метров!
Он знал, что тогда не сможет больше попасть в корабль. Но он и не хотел больше. Он должен был найти Зою, на остальное наплевать! Юниор пробивался сквозь толпу пляшущих кустов, хлеставших, царапавших его ветками. Спятившее дерево кинулось на него — Юниор шарахнулся в сторону. Он не знал, куда бежать: под куполом оставалось все еще достаточно места, чтобы спрятаться.
Он не знал, куда бежать: под куполом оставалось все еще достаточно места, чтобы спрятаться. Юниор несколько раз останавливался и звал. Но вряд ли кто-нибудь мог бы услышать его и в двадцати шагах — рев ветра, удары песка, треск деревьев — все это плотно забивало уши.
— Умник! — крикнул он прежним способом. — Поверни проже…