И вот этот трюм-один, верхняя часть цилиндрического трюмного корпуса, вдруг преобразился. Превратился в небывалый цветок. Распахнулись лепестками борта, только смотрели лепестки не вверх, а вниз: цветок, чей венчик клонится к земле. Внутри борта были выкрашены в ярко-красный цвет, чтобы бросалось в глаза: не приведи господь начать маневры с незагерметизированным трюмом-один; очень уж нервные и нежные механизмы живут в нем. Из проема, образовавшегося под каждым лепестком, выдвинулись выпуклые, блестящие антенны излучения, даже в здешнем мрачноватом освещении выглядели они весело. Антенны немного подвигались туда-сюда, словно живые, устанавливая точный угол в горизонтальной и вертикальной плоскостях, чтобы каждая из них действовала в своем точно ограниченном пространстве. Откуда-то изнутри к антеннам шли толстые бронированные провода. Когда антенны излучения успокоились, выдвинулись и раскрылись кружевными зонтиками антенны контроля и обратной связи; отсюда, снизу, Юниор не различал, но и так знал, что каждый такой зонтик состоял из десятков, а может, сотен тысяч крохотных ячеек, каждая из которых имела с центральными устройствами собственную связь. Ну, вот и все, пожалуй.
— Приведение Комбинатора в готовность закончено, — доложил Умник.
Ну, вот и все, пожалуй.
— Приведение Комбинатора в готовность закончено, — доложил Умник.
— Начать настройку на параметры рабочего объема.
То есть Комбинатору — приноровиться к подкупольному пространству, в котором ему предстоит действовать. Или лучше подпольному, — Юниор любил игру слов, — под полем — значит подпольное, вот как.
— Настройка начата.
Внешне ничто не изменилось: шла тончайшая подстройка микротронных схем там, наверху. Это потребует определенного времени. Даже на Земле, на том же самом полигоне, Комбинатор каждый раз настраивался заново: для него в пространстве что-то менялось, хотя людям казалось, что все по-прежнему.
Конечно, все это сложно и дорого. Куда проще было бы привезти и продемонстрировать Курьеру, если он соблаговолит явиться, какие-нибудь фильмы — цветные, голографические — они дали бы не худшее представление о том, на что мы способны, когда не разрушаем, а созидаем. Мы так и сделали бы — будь Курьер одним из нас. Но ведь только нам, землянам, фильмы дали бы такое же представление, что и реальность. А какой он, этот Курьер, какие они все — как знать? Может быть, они воспринимают мир совершенно не так, как мы. И наши проекции им ничего не дадут. Они просто не увидят ни одного изображения. Не почувствуют. А реально существующий предмет увидят — именно потому, что это не иллюзия, а реальность. Так что сложность эта оправданна и затраты тоже; что в наше время стоит дешево? Разве что сны.
— Настройка на объект закончена.
— Исторический момент, — отметил Юниор. — Тут бы оркестр и торжественную увертюру. Интересно: Господь Бог, когда он приступал к делу, испытывал подобное ощущение? Хотя он, наверное, чувствовал себя куда хуже: не было в его распоряжении такой вот микротронной техники. Надо полагать, не было. — Задумался на секунду и скомандовал: — Начать реализацию программы!
Юниор помнил, что вслед за этой командой что-то должно произойти, нечто такое, по чему он заметит: началось. Так бывало на полигоне, только командовал там Георг. Сейчас, однако, ничего не случилось. Это что за новости?
— Почему не начата реализация программы?
Умник отозвался мгновенно:
— Не было распоряжения ввести программу.
Тоже мне Умник называется! Не мог подсказать! Показалось — или на самом деле ответил гриб не без ехидства? Хотя — чепуха, разумеется: гриб говорить не умеет. Или он передал этот оттеночек по параполю? Ладно. Скажи спасибо, что комиссии здесь нет. А то пришлось бы тебе покраснеть.
— Ввести программу!
И опять ничего.
— Подтвердить введение программы!
— Программа не введена. Неясен номер. Программы пронумерованы от ноль ноль один до девять девять девять.
Пришлось задуматься. Комбинатор терпеливо ждал, ему спешить было некуда. Номер программы. Надо подниматься в обитаемый корпус, брать томик программ, искать, выбирать. Потом вводить. Нет, сотворение мира — дело не трудное, но занудливое.
Однако есть и другой выход. Помимо сотен частных программ, имеются общие. Три программы, Юниор отлично помнит. И называются они… называются они вот как: первая степень обитания, вторая и третья. Там разом дается все, что полагается, а частные программы идут в ход лишь тогда, когда возникают специальные требования. Например, создать одно конкретное дерево или одну-единственную конкретную муху — и больше ничего.
Итак, что мы закажем? Станем настаивать на пальмах и мартышках? Нет, — решил пилот, — ну их, это как-нибудь в другой раз. Сейчас мне хочется чего-то такого… домашнего, раз уж я могу выбирать. Не надо пальм. Пусть будут сосны. Березы. Липы. Дубы. Осины. И прочее, соответственно.
— Ввести программу первой степени обитания, подпрограмма «Умеренный пояс»!
Снова пауза. И наконец-то Юниор услыхал:
— Программа введена и принята.
Он ждал: вот сейчас…
Снова — ничего.
— Почему не начата реализация программы?