На лбу Синтии остались грязные разводы, она тут же это почувствовала, взглянула на пальцы, коротко, но смачно ругнулась — от кого только набралась, от солдатни, что ли, — и принялась вытирать лицо какой?то тряпкой, Грязь больше размазывалась, чем устранялась.
— Что… что со мной случилось?
Губы двигались еще с трудом, но в целом подчинялись. Не то что в прошлый раз, когда каждое слово приходилось буквально выдирать силой.
— А сам что помнишь?
— Я? — Он задумался.
Перед глазами проплыли оскаленные лица, окровавленное оружие… Штырь, то ли раненый, то ли просто весь перемазанный в крови. Потом… а что потом?
— Помню штурм, — с трудом выговорил он. — Мы вроде отбились. Дальше ничего не помню.
Она поджала губы, затем с некоторой неохотой протянула:
— Это я виновата.
Потом… а что потом?
— Помню штурм, — с трудом выговорил он. — Мы вроде отбились. Дальше ничего не помню.
Она поджала губы, затем с некоторой неохотой протянула:
— Это я виновата. Ты как раз зарастил себе рану на руке, этим вашим Знаком, будь он неладен. Я сдуру и ляпни, мол, раненых много, занялся бы делом.
Он попытался вспомнить, не смог, но все же растянул губы в жалком подобии улыбки.
— Правильно сказала. И что?
— И ты, как был, весь в крови и мозгах… чужих в основном, потащился пользовать увечных. Подлатал почти два десятка раненых, а потом сломался. Упал мордой в грязь, да так и остался лежать. Бабка Эллина говорит, что просто перестарался. Нельзя, говорит, колдовать без отдыха, а ты… в общем, два дня уже пластом лежишь. Вчера вот только несколько слов из себя выдавил, а потом она тебя опять усыпила.
Девушка говорила неспешно, а сама в это время продолжала разминать его тело.
— Отвар вот приготовила, говорит, пить его не надо, а вот на кожу — самое то. А еще, Шенк, я уже три часа держаться могу.
— У тебя кожа… белеет.
— Да, я знаю. Плохо, что эликсира осталось не так много, хватит только на декту, если все время пить. Ну, ночью не надо, значит, на полторы декты.
— Я думал, его хватит надолго.
— Ну, кто же знал, что мы в крепости застрянем. Приходится глотать эту мерзость постоянно… Все?таки Унтаро человек умный, но нехороший. О, если бы ты знал, какой у него отвратительный вкус!
— У магистра?
— У зелья…
Он вышел из палаты, опираясь на прихваченное специально для этих целей копье. Тело еще слушалось неважно, но сила постепенно возвращалась, и каждый следующий шаг получался чуточку тверже предыдущего. Меч его, очищенный от крови, заточенный — все как подобает, — остался стоять у лежака. Синтия постаралась, нашла… Он почувствовал, как в глубине души возникло какое?то особо теплое чувство. Как все же хорошо иметь друга…
Темпларам редко удается обзавестись друзьями. Их путь — путь одиночек. Часто есть слуга, но слуга не бывает другом, а став другом — тут же перестает быть слугой, Да, ему повезло — пусть их связала данная девчонкой второпях клятва, от которой она не могла теперь отступить. А хотела ли? Спросить — скажет, что иного и не желает. И возможно, даже будет искренна — вдвоем всегда легче, чем одному, тем более вампирочке, в которой всяк видит угрозу. Не из?за дел ее, из?за одного только вида. И всяк сразу обидеть норовит… хотя ее обидишь, как же.
Темплары — одиночки. Их путь — по городам и весям, в поисках несправедливости и беззакония. Алый плащ ко многому обязывает, но обязанности эти привычны, а потому и не тяготят. А вот крепость эта — тяготит. Шенк с тоской подумал об извилистой дороге меж высоких, затмевающих небо сосен, о чарующем запахе бора, о новых местах, которые можно увидеть, о людях, которым можно помочь, раз никто другой помочь не в силах. Сколькие из темпларов доживают до седых волос?
Хотя седыми волосами он и сам обзавелся — виски покрылись изморозью после этого лекарства. Сам не видел — Синтия рассказала. Можно было бы поискать зеркало, взглянуть, но так ли уж это важно?
По двору деловито сновали люди, в основном — воины, хотя было здесь немало и просто слуг, горожан, идущих куда?то по своим делам, беженцев, ищущих, к какому делу приткнуться. Обычная жизнь обычного города — словно там, за стенами, и не собралось нешуточное войско сопредельной страны, жаждущее раскатать и эти стены по камешку, и людей… в лепешку.
Из рассказа Синтии он понял, что, порядком обжегшись на первом, скоропалительном и бестолковом штурме, мингская армия окружила город?крепость кольцом и принялась готовиться к штурму правильному, а потому и куда более опасному.
Появились у них и стенобитные орудия, девушка сама видела со стены и катапульты, и даже пару требучетов — с ума сойти, как же они их сюда дотащили? Или разве что на месте собрали, из отдельных частей. Что там Фран говорил насчет кейтианских мастеров? Осадные орудия в Кейте делали лучше, чем кто?либо другой, да и неудивительно — это здесь, среди лесов, часто стены строят из дерева, а у них дерево дорого, так что все из одного камня. Не подожжешь такие стены, и сами не сопреют, не сгниют. Значит, ломать их надо — а где есть надобность, там и мастерство быстро появится.
— Эй, темплар, тебя, что ли, Леграном зовут? — прямо напротив него, подпрыгивая от нетерпения, остановился мальчишка лет десяти, одетый просто, но опрятно. — Ну, чего молчишь? Язык проглотил?