Гром, повинуясь руке всадника, остановился. Шенк приподнялся на стременах, оглянулся — колонна растянулась по дороге, возы снова застряли, и теперь вокруг них вяло, как сонные мухи, шевелились солдаты, пытаясь помочь измученным лошадям вытащить тяжелогруженую телегу из очередной ямы.
— Всадник, — коротко бросил Штырь и, подумав, добавил: — Из моих.
Шенк повернулся в другую сторону и тут же с явным огорчением отметил, что волосатый великан одним своим глазом видел куда лучше, чем он, темплар, двумя. Всадника Шенк, конечно, разглядел — но на таком расстоянии узнать, кто сидит в седле, не смог бы никогда.
— Я взял на себя смелость послать полтора десятка всадников вперед… на разведку, — пробасил Штырь, пряча глаза.
— Я взял на себя смелость послать полтора десятка всадников вперед… на разведку, — пробасил Штырь, пряча глаза.
— Это правильно, — с деланным равнодушием согласился Шенк, хотя ему хотелось провалиться сквозь землю со стыда. Можно даже вместе с конем. Полководец недоделанный… бывший бандит оказался куда предусмотрительнее темплара, прошедшего обучение в Семинарии. Ведь слушал лекции по тактике переходов — но как до дела дошло, и не вспомнил о боевом охранении, о передовых дозорах, обо всем том, что нарабатывалось веками — и не просто размышлениями, а кровью. Чаще — своей.
Он мысленно поискал себе оправданий… да, это пока орденская земля, и Себрасс со своими полками держит оборону, хотя и с трудом. Откуда здесь взяться врагам? Только вот о безопасности надо думать не тогда, когда противник уже на расстоянии броска… тогда думать поздно, надо действовать. И действия эти, и их, собственно, результат, во многом зависят от того, что было заранее продумано, взвешено, учтено.
— Торопится… — проронил Штырь, и в его тяжелом басе прозвучала нотка удивления.
А всадник и в самом деле торопился, нещадно погоняя коня. Видимо, были пределы и лошадиной выносливости — шагов за сто до холма, где расположился Шенк и его в некотором роде штаб, конь рухнул как подкошенный. Всадник — теперь и темплар узнал его, это и в самом деле был один из людей Штыря, совсем еще мальчишка, лет шестнадцати, но уже успевший в своей короткой жизни узнать вкус людской крови, — вылетел из седла, извернулся в воздухе, как кошка, перекатился по земле и в следующее мгновение был уже на ногах. И сломя голову помчался к холму.
— Минги! — выдохнул он, падая на одно колено.
— Где? — требовательно спросил Легран, непроизвольно вскидывая взгляд к горизонту, словно опасаясь увидеть там пыль, поднятую идущими скорым маршем войсками.
Да какие там войска… его жалкие шесть сотен против одного даже мингского штурмового корпуса — капля в море. Сомнут — и не заметят.
— Там… — Юноша махнул рукой в сторону, откуда прибыл. — Идут сюда… не торопятся. Примерно тысяча…
— Ты их что, считал? — нахмурился темплар, уже веря, уже прикидывая шансы своих парней, Шансов получалось до обидного мало.
— Я видел хоругвь «Степных волков», — четко, как на уроке, ответил юноша. — Отборная кавалерийская бригада Шестого Штурмового корпуса Империи. Их ровно тысяча… ежели без потерь идут.
— Откуда такие знания? — Шенк удивленно приподнял бровь.
Парень беспомощно посмотрел на Штыря, и тот отвернулся, пряча глаза. Пробормотал виновато:
— Да так, командир… было дело. Мы ж не только на орденских землях промышляли. Как?то нас эти «Волки» ловили…
— Тысячный отряд против десятка бандитов?
— Нас тогда не десяток… — вздохнул Штырь и сплюнул сквозь щель от давно выбитого зуба. — Десяток — это уж потом, когда оторвались. Но и «Волков» мы славно пощипали… да только им?то что, одних потеряли, новых набрали.
Легран подумал, что у нежданно?негаданно появившегося помощничка можно узнать много интересного и неожиданного. Потом, если останется время. И если они будут живы.
— Кавалерия идет сюда, — повторил юноша. — Будут здесь… я скакал быстро, им еще часа три пути.
— А где остальные? — требовательно спросил Штырь, не замечая, что нарушает субординацию. Или не желая замечать этого.
Юноша поднял глаза на бывшего командира, затем перевел взгляд на темплара. Шенк заметил, что губа у парня чуть подергивается — то ли от боли, то ли от обиды.
Шенк заметил, что губа у парня чуть подергивается — то ли от боли, то ли от обиды. А еще вероятнее, и от того и другого одновременно.
— Сказали, что задержат… сколько смогут.
Штырь тихо выругался, а Легран только стиснул зубы. Задержать тысячу всадников, да не простых — элитных, имеющих даже право на собственное имя, что в Империи было делом редким… Нет, это было возможно — причем несколькими способами. Сжечь единственный мост через глубокую реку. Запалить лес или степь навстречу врагу. Только вот полноводных рек в округе не наблюдается, а степь настолько пропиталась водой, что не вспыхнет, наверное, и от горючей жидкости, которую мечут осадные машины. Сунуться, метнуть несколько стрел, а затем бежать — в надежде, что враг пойдет за тобой вслед? Смешно… в лучшем случае отрядят полусотню. А кони у них наверняка куда лучше, чем в отряде Шенка… Да что там говорить, во всей его крошечной армии было всего два по?настоящему хороших коня — его Гром и купленная для вампирочки белая кобылка отменных кровей и непомерной цены, которую та тут же окрестила Вьюгой. Остальные слова доброго не стоят. Значит, выход у оставшихся четырнадцати только один, беспроигрышный, — врубиться на полном скаку, завалить десяток, два — больше не получится при всем везении. А затем расчетливо погибнуть — но не всем, должны уцелеть хотя бы двое… чтобы потом, под пытками, какое?то время посопротивлявшись, признаться, что… ну, это как договорятся между собой, ибо каждый, кому не повезет умереть в бою, должен будет под пытками говорить одно и то же. В любом случае на все это уйдет масса времени. А затем «Степные волки» либо отправятся в выпытанном направлении, либо станут ждать подкрепления, чтобы ударить всей силой.