Осада Орхаена началась.
— Заряжай! — орал коренастый терц, сверкая налитыми кровью глазами на своих нерасторопных подчиненных. Его пшеничного цвета усы грозно топорщились, а широкий кривой шрам, пересекающий щеку, уже набух красным, выдавая переполняющие ветерана эмоции. — Быстрее, жуки навозные, быстрее!!!
Шенк с неподдельным интересом разглядывал движущиеся к стенам ряды мингских солдат. Отсюда, с одной из башен Орхаена, которые поручили его «Волкодавам», сложно было разобрать лица, зато прекрасно было видно сияние отточенной стали. В рядах атакующих не было копейщиков, длинное копье, алебарда или глефа — не самое лучшее оружие для штурма. Для обороны — самое оно, а потому многие из его ополченцев изрядно покопались в арсенале, выбирая себе тяжелые секиры, длинные массивные бердыши или окованные металлом копья, где древко не перерубить и настоящему силачу. Кое?кто вооружился шипастыми кистенями, отменно подходящими для того, чтобы одним взмахом сметать со стены лезущих через зубцы вражеских солдат. Правда, владеть кистенем надо уметь, иначе и сам покалечишься, и соседа зацепишь… и старик, раздававший оружие, каждый раз, щуря подслеповатые глаза, придирчиво интересовался, а для дела ли берется то или иное оружие или так, покрасоваться. Тем же, кто доверия у него не вызвал, совал тяжелую булаву — дубина она дубина и есть, хоть и железом окованная… кто ж из бывших селян дубиной владеть не умеет? Разве что женщины… и то смотря какие.
— Бей!!!
Солдаты рванули запорные рычаги, натянутые, как струны у менестреля, канаты рванули лапу катапульты с такой силой, что казалось, сама сейчас оторвется и улетит следом за тяжелым булыжником. Дерево грохнуло о стопор, камень ушел в небо, на мгновение задержался в верхней точке полета, а затем рухнул прямо в гущу штурмующих, опрокинув разом троих или четверых. Следом просвистело еще несколько камней побольше — это начали свою работу огромные требучеты, стоящие на башнях Малого Орхаена.
— Заряжай! Щебенку готовь! — снова заорал терц. Шенк усмехнулся: «щебенкой» ветеран называл камешки поменьше, каждый размером чуть не с голову ребенка, таких булыжников в ковш катапульты помещалось десятка два. Пожалуй, против густых рядов пехоты такие камни будут куда эффективнее больших валунов.
Со стен полетели первые стрелы… не для дела, скорее просто чтобы и врага пугнуть, и себя подбодрить. До приближающихся ровным шагом шеренг стрелы долетали уже утратив убийственную стремительность полета. И все же в первых рядах кто?то упал, кто?то выронил оружие, схватившись за пробитое плечо… Это были самые милые сердцу защитников мгновения — когда ты уже можешь достать врага, а он тебя — пока что нет. Жаль только, что это ненадолго.
Словно в ответ на эти мысли, со стороны мингов ударил ливень стрел. Были и там мастера, сумевшие добросить стрелу до верхнего края стены, были и мощные арбалеты, болты которых со свистом влетали в бойницы, но в большинстве своем залп пропал даром — ветер благоприятствовал защитникам, и большая часть смертоносных подарочков лишь бессильно тюкнулась в стену.
— Бей!
Снова тяжелый удар лапы о стопор. Еще два десятка выстрелов, ну, может, три десятка — и катапульта прекратит швырять во врага камни, а солдаты примутся менять измочаленное дерево, заново стягивать разболтавшиеся крепления железными скобами и толстыми кожаными ремнями.
Еще два десятка выстрелов, ну, может, три десятка — и катапульта прекратит швырять во врага камни, а солдаты примутся менять измочаленное дерево, заново стягивать разболтавшиеся крепления железными скобами и толстыми кожаными ремнями. Другое дело требучет — этому чудовищу ремонт понадобится не скоро, такова уж его конструкция. Но за все надо платить — там, где нужна точность, в дело пойдут баллисты и катапульты, а эти монстры хороши лишь тогда, когда не важно, куда упадет снаряд.
В этот раз выстрел был удачен — град камней обрушился на особо густое скопление пехоты, и Шенку показалось, что даже отсюда он слышит вопли боли, хруст ломающихся костей и скрежет сминаемого металла. Не придумано еще способа защититься от падающего с небес булыжника — ни щит, ни доспехи тут не помогут.
Передняя шеренга перешла с шага на бег. Многие тащили длинные лестницы, способные достать до верхнего края стены, кое?кто волок шесты — тоже неплохая вещь, особенно если стены не высоки. Хватало и железных кошек — трехлапых крюков, с острыми когтями, способными зацепиться за любую неровность. К крюкам приклепана цепь — метр, полтора, а дальше веревка с узлами, чтобы удобнее взбираться было.
Вот теперь стрелы со стен посыпались в полную силу, стрелки даже не особо высматривали цель — да в такой тесноте это и не важно, мало какому железному болту или оперенной стреле с тонким хищным наконечником удастся бессильно вонзиться в землю, слишком густы ряды штурмующих. Но и ответные выстрелы уже достигают цели — один из солдат у катапульты вдруг дико закричал, прижав окровавленные ладони к лицу, — стрела ударила в щеку, выщербив зубы и выставив окровавленное острие с другой стороны.
— Беритесь за арбалеты, — приказал Шенк, понимая, что катапульта уже стала бесполезной. Минги полезли на стены, теперь камни будут падать у них за спинами, не принося никакого вреда. Ветеран зыркнул недобро, мол, сам знаю, но нужную команду проорал.