Семь отмычек Всевластия

— У кого Ключи? — спросил Вотан.

— У меня, — сказал Альдаир, выступая вперед и протягивая старшему сородичу массивный металлический сейф. — Здесь сие.

— Вынимай их и клади на землю, о Альдаир, сын Зеурса!

Торжественность минуты требовала того, чтобы Вотан Борович, и так не особенно демократичный в общении, окончательно сбился на высокопарный слог. Шестеро дионов, четверо людей и бледно-зеленый трясущийся инфернал обступили скудный пятачок земли, указанный Вотаном, и пристально следили за тем, как один за другим укладываются на поросшую травой почву Ключи Всевластия. Голова змеи, словно приготовившейся к прыжку, — навершие Моисеева посоха. Кинжал Гая Юлия Цезаря, на котором алели несколько капель крови, вопреки всем законам природы не желающих сворачиваться. Хвост коня хана Батыя. Трубка товарища Сталина со свежим табаком «Герцеговина Флор». Некая часть тела прорицателя Нострадамуса, оказавшегося сородичем Добродеева, то есть инферналом. Топор Линкольна, добытый такими жертвами со стороны все того же Добродеева. Прядь волос Наполеона Бонапарта, полученная главным образом с помошью сержанта Васягина. СЕМЬ.

Предметы, за которыми пришлось нырять в необозримые толщи времен, кружком улеглись на траве. Афанасьев уже хотел было спросить, а что же будет дальше или, может, вообще ничего не будет… Собственно, он не сильно бы огорчился. Однако не успел он открыть рот, как в центре круга, очерченного семью Ключами, появилось слабое свечение. Оно начало усиливаться и принимать форму цветка, похожего на лилию, с ярко-желтыми лепестками и роем искр там, где у обычного цветка — пестик и тычинки.

— Без обмана! — ахнул кто-то.

— Черррт!!!

На этот раз Добродеев был настолько заворожен происходящим, что даже не услышал и не стал сетовать на то, что его народ опять обижают.

Через несколько минут сияние увеличилось настолько и стало таким ярким, что все, включая даже Вотана, были вынуждены отступить на несколько шагов назад. Афанасьев еще успел заметить, что несколько посторонних людей, находившихся кто в пятидесяти, кто в ста метрах от странного свечения, даже не посмотрели в их сторону. И вообще вели себя так, как будто ничего особенного и не увидели.

Может, так оно и было.

Цветок продолжал расти, лепестки распускались и вскоре покрыли собой площадь круга до пятидесяти метров в диаметре, а сам призрачный цветок возвышался над землей на высоте обычной типовой девятиэтажки. Хорошенький такой цветочек!.. На всех он произвел впечатление необычайное. Афанасьеву показалось, что его ноги отрываются от земли, а в голове поселяется легкий шум, похожий на шум моря в раковине. Пелисье начисто забыл русский язык и только бормотал себе под нос что-то вроде «мерси боку, мон ами». На лбу Васягина и Ковалева выступил крупный пот, как в сауне. Но самое грандиозное впечатление магический цветок-гигант произвел на дионов. Толстый Поджо так и вовсе уселся на землю, выпучив глаза, его примеру через несколько секунд последовали Анни и Эллер.

Добродеев же трясся мелкой дрожью, амплитуда которой все увеличивалась.

В том месте, где сходились громадные лепестки, заклубился ядовито-желтый туман, и несколько коротких сполохов огня вспрыгнули и тотчас же снова опали. Короткие, раздваивающиеся вилкой молнии били одна за другой.

Короткие, раздваивающиеся вилкой молнии били одна за другой. Из центра цветка стал подниматься столб света, превращающийся в величественную колонну. Колонна поднималась и пронизывала пасмурное предночное небо. Старый Вотан выкатил грудь. Технология вступления в права богов была еще неясна, но что это все — не просто так, было уже очевидно. Эллер даже поднялся с земли и показушным жестом простер обе руки к вырастающей на глазах колонне света.

— Вот это спецэффекты! — шепнул Афанасьев Коляну Ковалеву. — Жан-Мишель Жарр со своим лазерным шоу отдыхает смело!

— У меня что-то сосет под ложечкой, — признался Колян Ковалев. — Такое предчувствие, что сейчас какой-то бугор покатит. Нервишки, после того как дача рванула, никуда!..

Световая колонна увеличилась так, что уже нельзя было оценить ее высоту. С дионами происходило что-то странное. С их пальцев с щелканьем и треском срывались длинные синеватые искры. По телу пробегали быстрые светящиеся сполохи. Вокруг головы Вотана Боровича возникло синеватое свечение, похожее на подсвеченную изнутри грозовую тучу в миниатюре.

Добродеев упал на траву, зажал уши ладонями, зажмурил глаза и уткнулся в землю. Конвульсии панического страха заставляли его содрогаться всем корпусом. В иной ситуации это, быть может, выглядело бы и забавно…

— Работают «отмычки»-то, — пробормотал Васягин. — А ведь изначально все так по-дурацки звучало, а?! Добыть посох Моисея, топор Линкольна… томагавк Чингачгука, уши Чебурашки и хвост крокодила Гены… Ты гляди, Женек! Там какой-то шарик начинает набухать!

Афанасьев стоял дальше всех от громадного цветка. Он видел, как у самой земли, в основании лепестков и световой колонны, возникли округлые контуры светящегося шара, и…

— Это и есть та самая Сфера, Вася, — сказал журналист. — Это та самая Сфера и есть. Ты видишь, что творится? И еще непонятно, что из всего этого выйдет.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122