— Тан… сфор… транс-мас-фор… — забормотал Ко-ян. — Тан… Трас… Транс-фор-матор!! -вдруг вырвалось у него, и зашевелились два длинных провода-уса, отходящие от сбитого корпуса тяжеленного аппарата вруках Сережи Борова.
Глаза Коляна в ужасе распахнулись, и он заорал, на самом излете своего вопля сорвавшись в хрип: — Поставь немедленно, идиот!
Сережа Боров глупо захлопал белесыми ресницами, приподняв трансформатор еще выше, и Колян понял, что это конец всему.
И все словно замедлилось, остановилось в своем течении, как в стремительном боевике в решающий момент развязки всего действа вдруг начинается покадровое воспроизведение убегающего, стелящегося в прыжке главного героя, а за его спиной огненной кляксой разрастается беззвучная вспышка взрыва. А потом запоздало наползает сокрушительный грохот до основания потрясаемого мира.
Колян едва успел грубо швырнуть свое тело в сторону, на прогретую вечернюю траву — в длинном, мгновенном, как моментально распрямившаяся мощная пружина, прыжке. И тут рвануло!
Он закрыл голову руками и пополз еще дальше, когда сверкнуло несколько разрозненных вспышек, а потом, ломая крышу, блеснул ослепительный столб высокого пламени, и во все стороны повалили клубы дыма, смешиваясь с кирпичной пылью одним махом рухнувшего дома. В воздухе просвистел осколок плиты и с визгом и скрежетом врезался в его, Ковалева, машину, пробивая крышу, подминая стойки кузова и ломая руль и панель приборов.
— Ни в какие ворота!.. — вырвалось у Ковалева. — Да что же это такое?
«Очень просто», — прозвучали слова в голове, словно их кто-то туда вложил. Трансформатор сварочного аппарата являлся предохранителем взрывного устройства, приводящего в действие целую сеть заложенных по всей даче зарядов. Это была ювелирно исполненная система мин различных видов и модификаций, в большинстве своем представлявших собой мины-сюрпризы направленного действия. Кто-то очень хорошо поработал!.. Все заряды рвались в случае, если приводили в действие главный взрыватель, удерживаемый в режиме ожидания самым простым и оттого надежным — механическим — способом. А именно — весом стоявшего на боевой пружине взрывного устройства трансформатора сварочного аппарата.
— Откуда? — пробормотал Колян, глядя на то, как поэтично горит его дача. — От…куда?
Тут зазвонил мобильный, чудом не разбившийся при прыжке Коляна. Нет, наверное, он звонил уже давно. Ковалев не успел дотянуться до него, как трели прекратились. Впрочем, тут же перезвонили. Колян притянул телефон к уху и выдохнул:
— Але!..
— Колян, ты? — прозвучал в трубке взволнованный голос Афанасьева.
— Я.
— Тут я только что про тебя…
— Что — про меня, что про меня-то? — раздраженно перебил он Афанасьева.
— Ты уцелел? А то тут передавали, у тебя дача взорвалась. Фу, отлегло! А то я уж было подумал, что тебя… что ты…
— Кто передавал? И вообще, Женька, ты очень удачно не поехал ко мне на дачу. Ее минуту назад разнесло на куски. Какая-то сволочь подложила взрывчатку! Вот такие дела.
— Ты что, ушибся? — глухо прозвучал голос Афанасьева. — Минуту назад? Нет, Коля, ты определенно… Ладно, извини. Ты, наверное, сейчас не в лучшем состоянии. Ты сейчас где?
— На даче же! Я же сказал, что она минуту назад взорвалась! Еще горит! Джип поуродовало, вот! Не везет мне с этим джипом. То козел бампер сожрал, то теперь салон покорежило.
Афанасьев кашлянул:
— Колян, ты вообще как себя чувствуешь?
— Хреново!
— Я тоже не очень… У меня тут телевизор только что взорвался, когда я смотрел репортаж о… В общем, ты говоришь, дача минуту назад взорвалась?
— Ну, пока мы с тобой базарили, еще две минуты прошло.
— Та-ак, — протянул Афанасьев. — Чертовщина какая-то началась… Добродеевщина.
— Ты что, думаешь, это он замешан во взрыве?! — возопил Колян.
— Да нет, я ничего не думаю. Нужно встретиться, Коля. Да, нужно непременно встретиться. Прямо сейчас. И Васягину звякнем. Все-таки он у нас оперативный работник…
5
— Какие-то идиотские штучки, — резюмировал Колян, когда Афанасьев изложил ему историю с неудачным просмотром местных новостей, в частности репортажа о взрыве ковалевской дачи. — Получается, что репортаж велся чуть ли не в прямом эфире. К тому же этот рыжий объявил о взрыве моей дачи еще ДО того, как это произошло. Ну да, так и получается!
— У меня на нашем городском телевидении есть знакомые, — поспешно объявил Афанасьев. — Сейчас попробую узнать, что это за тип.
Он начал звонить на телевидение, а Колян зажал нос двумя пальцами и сказал гнусавым, как у первых переводчиков западного видео, голосом:
— Если я узнаю, кто мне такое западло подкладывает, то!..
И Колян врезал кулаком по стене. Сидевший тут же сержант Васягин прищелкнул языком, но промолчал. Через минуту вернулся сконфуженный Афанасьев.
— Н-да, — протянул он. — Мистика, да и только. Нет у них такого репортера на всем телевидении. И репортажа такого никто не делал и в эфир не пускал. А когда я начал описывать этого типа, так и вовсе меня засмеяли. Говорю: «У вас такой рыжий, в очках, есть?» — «Нет у нас никакого рыжего». — «Ну, весь в конопушках!» — «Да нет же!» — «У него еще слева зуба не хватает, при улыбке видно». — «Ты что, Афанасьев, нас за идиотов держишь, что ли? Зачем нам таких красавцев на работу брать?» В общем, подняли меня на смех.