Раздался дикий рев тридцати тысяч монголо-татарских глоток. Сам хан Батый победно вскинул руки. Счет сравнялся.
Следующие полчаса стали кошмаром для «Дионнамо». Сартак и его партнеры всецело хозяйничали на поле, полностью переигрывая Эллера и всю команду. Сопротивляться им было невозможно. С конями, без коней, но они выглядели увереннее и подготовленнее. Пелисье было попытался повозиться с мячом в центре поля и технично обыграть двух монголов, однако его тут же повалили и едва не затоптали в прямом смысле этого слова.
Рог главного судьи промолчал. Вспомогательные судьи-лучники тоже никак не откликнулись на этот игровой эпизод.
Если бы не Поджо, не миновать града голов и поражения уже в первом тайме (монгольский тайм — время, пока горит факел между стягов команд, около часа). Толстяк-дион стал несомненно лучшим игроком «Дионнамо» в первом тайме, вытащив несколько «мертвых» мячей. Афанасьев подумал, что если б Поджо сбросить полцентнера веса, он украсил бы дубль любого европейского футбольного клуба. А там, глядишь, и в основу пробился.
Несмотря на геройство Поджо, монголы забили еще три гола. Два из них были обеспечены конными наскоками, против которых «дионнамовцы» никак не могли найти противоядия. Особенно красив был второй гол, когда «сартаковский» футболист влетел на коне в штрафную, продев левую ногу в правое стремя, придерживаясь рукой за седло, а правой ногой блестяще замкнул пас своего капитана, Сартака, выданный через все поле.
Поджо и дернуться не успел.
На голы татаро-монгольской рати команда из Святой Руси сумела ответить одним корявым, вымученным голом, забитым центральным защитником, воеводой Вавилой. Эллер невесть как продрался сквозь двух монголов и отпасовал назад, набегающему Вавиле Андреичу. Тот вложил в удар всю злость на Батыя и монголов. Мяч попал в лицо одному из защитников, потом отскочил в спину второго… Правда, уже после того, как тяжелый каучуковый шар после нескольких рикошетов влетел в ворота, Оленец взвыл и, схватившись обеими руками за отбитую ногу, запрыгал по полю:
— У-у, Вседержитель, святые угодники! У-у, больна-а-а!!
На этом первый тайм завершился. Красно-бело-черный стяг «Сартака» грозно реял на две зарубки выше «дионнамовского» триколора. Итог первого тайма дружина Эллера и Жени Афанасьева едва ли могла занести себе в актив.
«САРТАК» (Золотая Орда) — «ДИОННАМО» (Святая Русь) — 4:2.
2
— Ну что, Аймак-багатур, выйдешь на поле, покажешь удаль? — спросил довольный хан Батый, склоняясь к зятю.
Колян Ковалев, облаченный в свой неизменный халат с «манчестеровскими» письменами, недовольно скривился:
— Великий хан, а есть ли смысл? Они и так играют отлично. Нет ничего хуже, чем менять состав выигрывающей команды, — принялся хитрить Колян. — Это непреложный закон игры «футэбэ».
— Ну-ну, — проворчал хан Батый. Что-то в выражении его лица определенно не понравилось Ковалеву.
Между тем матч возобновился. На поле команды вышли без замен. Правда, у воеводы Вавилы и Афанасьева отчаянно ныли ноги, а прижженное плечо не давало покоя Эллеру, но все это были мелкие неприятности. Гораздо больших следовало ожидать в случае, если матч будет проигран.
В перерыве игроки «Дионнамо» тщательно обсудили первый тайм и пришли к выводу, что в игре против монголов ставку следует делать на четкий отбор. Если мяч отобран чисто, то монголы на несколько секунд впадали в легкий ступор. Было время развернуться. Но в том-то все и дело, что отнять мяч было практически невозможно!
— Тебе, Эллер, лучше вообще не фолить, — сказал Пелисье, — у тебя уже есть предупреждение, а без головы даже тебе не выжить. Так?
— Так, — угрюмо буркнул отпрыск Перуна.
— Надо задействовать лошадей, — продолжал Пелисье. — Мы их почти не используем, к тому же лошади у нас какие-то дохловатые, не то что у этих «сартаковцев»! Кто умеет хорошо ездить верхом?
— Я, — откликнулся воевода Вавила. — Воин обязан умело вступать в злат стремень и держаться верхом…
— Понятно, — перебил его Пелисье. — Я вот не умею. Эллер и Поджо тоже. Женька, ты?
— Нет.
— Я, — сказал Гринька. — Я умею.
— Отлично, — подытожил Афанасьев. — Видели, что делали монголы? Им накидывали мяч, они обрабатывали его в воздухе и с коня били в ворота. Если удар получался хорошим, отразить — практически нереально. Вот Поджо не даст соврать.
Поджо, в перерыве подкрепившийся питательным бульоном с бараниной, кивнул. Он выглядел бодро и свежо. Афанасьев продолжал:
— Тогда Вавила Андреич и Григорий переводятся в нападение. Пелисье играет в центре поля, хавбека защитного плана, я — под нападающими, а уж ты, уважаемый Эллер, отрабатывай в защите. Главное, чтобы усвоить новую тактику. Лошади у нас хреновые, но должно сработать, В общем, разберемся на поле. Ну, с богом!
Игра возобновилась. Наверное, Пелисье и Афанасьев подали не самую плохую идею относительно использования коней. Потому что она сработала на первой же минуте: Жан-Люк, ловко просунув ногу между двух монголов, завладел мячом, отклонился от костедробительного силового приема и отпасовал мчавшемуся по флангу Гриньке. Тот с ловкостью фокусника подкинул мяч и, вскочив на лошадь, умудрился не уронить его на землю. Конный дружинник промчался по флангу, ногой прижимая мяч к боку коня. Татаро-монголы с воем и вскинутыми кулаками ринулись за ним. Когда б не суровые правила, не миновать членовредительства…