При счете 5:4 в пользу «Сартака» монголы начали с центра поля.
3
— Пасуй! — прохрипел Афанасьев пересохшими губами. Матч подходил к концу. По чести сказать, Афанасьев, Пелисье, воевода Вавила и Гринька к исходу баталии были совершенно измочалены. Если бы не Эллер, Поджо и Тангриснир, команда «Дионнамо» давно проиграла бы. Монголы оказались фантастически подготовленными в плане выносливости. Одна из их лошадей уже пала загнанной, а ни один из золотоордынцев не проявлял особой усталости. У «дионнамовцев» тоже осталась только одна лошадь, которую использовал в основном Вавила.
Ему удалось сделать хет-трик, но, забив третий гол, воевода выдохся. Его действия потеряли остроту.
— Пасуй, воевода! — сипел ему Афанасьев, тащась по полю.
Женя чувствовал себя так, словно его запустили в бетономешалку вместе со щебнем и цементной смесью и хорошенько провернули. Болела каждая клеточка тела. Боль в прижженном плече как-то ослабла на фоне общего изнурения организма. Капитан соперников Сартак тоже выглядел жалко. С его лица стекала кровь, он волочил на бегу левую ногу, а правую руку держал согнутой в локте. Игра несколько убавила в темпе, но нисколько не ослабла ожесточенность, с которой соперники бились за каждый мяч. Их подгонял вой «трибун», почуявших развязку. Счет изменялся, как на качелях — 6:4, 6:5, 6:6, 6:7 (прекрасный спурт команды «Дионнамо», гол Вавилы и два гола Эллера!), 7:7,8:7, 8:8. Последние голы у команд забили соответственно Аймак-багатур с прекрасного паса монгольского «Рональдо» (ему размазали и без того широкий нос по всему лицу) и — козел Тангриснир по уже наезженной схеме!! Он схватил мяч зубами, пронизал оборону соперника, как нож нижет масло, а потом бросил каучуковый шар перед собой и как следует наподдал копытом!!! Ей-богу, в этой прожорливой скотине тлело что-то разумное. По крайней мере, мало кто из козлиного рода способен забить два гола и отдать к тому же две точные передачи!
Факел, отсчитывающий время заключительного тайма, догорал. С ним догорал и матч, а также несколько юрт на берегу Дона, что подожгли в перерыве между таймами разбуянившиеся болельщики, насосавшиеся араки. Нехорошие люди. Впрочем, о покойниках плохо не говорят.
Факел, отсчитывающий время, догорал, потрескивал, дымил, готовый вот-вот потухнуть.
«САРТАК» (Золотая Орда) — «ДИОННАМО» (Святая Русь) — 8:8…
Идут последние мгновения матча.
Аймак-багатур отбирает мяч у выдохшегося Пелисье, пробрасывает его себе на ход и мчится как бронепоезд. Он хочет отдать пас широконосому «Рональдо» или ханскому отпрыску Сартаку, однако первый перекрыт Эллером, а второго загородила туша Тангриснира. И Аймак-багатур, великий Укротитель, решает прорываться сам. Он обыгрывает Вавилу, пробрасывает мяч между ног у Жени Афанасьева и, оттолкнув подбежавшую лошадь, которая только мешает, бросается в атаку. Он выходит один на один с Поджо…
Трещит, догорая, факел!!
…и бьет!
От факела тянутся две изнемогающие струйки дыма, огонек еле теплится, продляя время решающего тайма. Аймак-багатур бьет по тяжелому черному шару, и тот с грохотом попадает в штангу и отскакивает прямо на ногу Сартаку. Капитан команды вытягивает ступню, готовый протолкнуть мяч мимо вышедшего из ворот Поджо, но в этот момент…
Последние струйки огня лижут черную голову факела и бессильно опадают. Факел потух? Матч закончен?
Нет!!!
Тангриснир бросается под ноги Сартаку и в буквальном смысле зубами выдирает, выводит мяч из-под удара. Нога Сартака уходит в пустоту. «Рональдо» валится на спину Тангрисниру, желая удержать (явное нарушение правил!)… но стрелы не летят на поле — и молчит проклятый судья, лысый взяточник Колынэ-тушимэл!
Тангриснир еще несколько шагов тащит на себе громадную тушу монгола, потом падает, получив удар по ногам от еще одного «сартаковца». Плюнув уже на все правила, Сартак несколько раз бьет ногой по мячу, застрявшему в зубах у Тангриснира. Ах, до стоматологии ли?.. Тангриснир мотает башкой, отчего мяч вылетает из разжавшихся челюстей в сторону, где его подхватывает фланговый Гринька.
Факел дрожит и мигает. Кап, кап… истекают последние мгновения… Гринька бежит, не замечая, что за ним с проклятиями ломятся трое монголов, все с «желтыми карточками» и потому под угрозой смертной казни… Гринька что есть сил бьет по мячу и тут же падает с окончательно онемевшей ногой.
Факел дрожит и мигает. Кап, кап… истекают последние мгновения… Гринька бежит, не замечая, что за ним с проклятиями ломятся трое монголов, все с «желтыми карточками» и потому под угрозой смертной казни… Гринька что есть сил бьет по мячу и тут же падает с окончательно онемевшей ногой. Лежит. Для него матч окончен в любом случае.
Факел, факел!..
Мяч выкатывается на пятачок перед воротами, и к нему с разных сторон устремляются двое: вратарь «Сартака» с разбитым носом и погнувшимся набрюшником, и — прихрамывая, призывая в свидетели Егория Храброго и Николу Угодника — воевода Вавила. Прыгнул вперед вратарь, выставив перед собой огромные, в рукавицах, ручищи, и выстелился в прыжке ему навстречу воевода Вавила…
Факел безмолвно закашлял, издыхая.