Ужасный, проклятый голос чревовещателя был повсюду, повсюду! Он проходил через маленькое невидимое окно и через стены. Он витал вокруг нас, между нами. Мы сделали непроизвольное движение, как будто хотели броситься на Эрика, но его голос, более подвижный и более неуловимый, уже отскочил к другой стороне стены.
Однако вскоре мы уже не могли слышать ничего больше, потому что случилось следующее.
Голос Кристины:
— Эрик! Эрик! Вы утомили меня. Остановитесь! Не думаете ли вы, что здесь жарко?
— О да, — ответил голос Эрика, — жара становится невыносимой.
И опять голос Кристины, задыхающийся от тревоги:
— Что это? Стена горячая! Стена горит!
— Я скажу вам, Кристина, моя дорогая, это из-за леса в соседней комнате.
— Что вы имеете в виду? Лес…
— Разве вы не видели. Это лес в Конго. — И страшный смех монстра потопил мольбу Кристины.
Рауль кричал и колотил по стенам как сумасшедший. Я не мог сдержать его. Но мы слышали только хохот монстра, и сам монстр, должно быть, слышал только себя. Затем стали слышны звуки борьбы, упавшего на пол тела, которое оттаскивали прочь, и звук захлопнувшейся двери.
После этого не было ничего, ничего, кроме знойного молчания полудня в сердце африканских джунглей.
Глава 25. Бочки! Бочки! Есть бочки на продажу?
(Продолжение истории перса)
Как я уже говорил, комната, в которой находились Рауль и я, была правильной шестиугольной формы и ее стены полностью покрыты зеркалами. С той поры на выставках часто демонстрировались такие же и назывались они «домами миражей» или «дворцами иллюзий». Но изобретение принадлежит только Эрику, Он построил первую комнату такого типа на моих глазах во время «розовых часов» Мазендерана. Декоративный объект, такой, например, как колонна, размещался по углам, и это создавало иллюзию дворцов с бесчисленными колоннами, потому что эффектом зеркал реальная комната увеличивалась до шестиугольных комнат, каждая из которых множилась на неограниченное число раз. Чтобы развлечь маленькую султаншу, Эрик вначале построил комнату, которая могла стать «бесчисленным храмом», но маленькой султанше скоро надоели такие детские фокусы, и тогда он преобразовал свое изобретение в камеру пыток. Он заменил колонны по углам железным деревом, на котором красками были написаны листья, совершенно неотличимые от живых. Почему дерево было сделано из железа? Потому что оно должно быть достаточно прочным, чтобы выдерживать все приступы жертвы, заключенной в камеру пыток. Мы увидим, как полученная таким образом сцена была дважды трансформирована в две другие последовательные сцены посредством автоматического вращения барабанов в углах. Эти барабаны были разделены на три части. Они соответствовали углам зеркал, и каждый из них отвечал определенному замыслу.
Стены камеры пыток не давали жертве возможности ухватиться за что-либо, там не было точки опоры. Стены, не считая прочного материала декоративного объекта, были покрыты зеркалами, причем такими толстыми, что им нечего было бояться ярости бедняги, которого бросали в комнату босым и с пустыми руками.
Никакой мебели. Потолок был светлый. Простая система электрического отопления, примененная впервые, позволяла регулировать температуру стен (и тем самым температуру воздуха) в комнате по своему желанию.
Я так подробно описал конструктивные особенности этого необычного изобретения, которое создавало сверхъестественную иллюзию экваториального леса под палящим полуденным солнцем, чтобы никто не мог бросить тень сомнения на мое настоящее умственное состояние или сказать: «Этот человек сошел с ума», «Этот человек лжет» или «Этот человек принимает нас за дураков».
Если бы я просто написал: «Оказавшись в подвале, мы попали в экваториальный лес под палящее полуденное солнце», я добился бы глупого эффекта неожиданности, но я не стремлюсь к каким-либо эффектам: моя цель при написании этих строк состоит в том, чтобы точно передать, что случилось с виконтом Раулем де Шаньи и мной в ходе ужасного происшествия, которое некоторое время было в центре внимания французского правосудия.
Теперь я возобновляю свое повествование там, где прервал его.
Когда потолок и лес вокруг нас осветились, Рауль был ошеломлен. Появление этого непроницаемого леса, бесчисленные стволы и ветви которого, казалось, протянулись бесконечно во всех направлениях, погрузило его в ужасное оцепенение. Он обхватил руками лоб, словно пытаясь прогнать кошмарное видение, вид у него был такой, будто он только что проснулся и с трудом возвращается к реальности. На мгновение он даже перестал слушать, что происходит за стеной.
Меня, как я уже сказал, появление леса нисколько не удивило, и я слушал за двоих. В конце концов мое внимание привлекла не картина леса, на которой мой разум не концентрировался, а зеркала, производившие этот эффект. Зеркала были поцарапаны в некоторых местах, имели трещины. Ведь кто-то смог сделать эти царапины, похожие на звездочки. Это доказывало, что камера пыток уже использовалась до того, как мы попали в нее.
Это доказывало, что камера пыток уже использовалась до того, как мы попали в нее.
Какой-то бедняга, видимо, не босой и не с пустыми руками, как осужденные «розовых часов» Мазендерана, вероятно, в плену этой «смертельной иллюзии» в бешенстве бросился на зеркала, которые продолжали отражать его нападение, несмотря на нанесенные им легкие «ранения». И ветка дерева, на которой бедняга закончил свои мучения, была поставлена таким образом, что перед смертью он имел последнее утешение в том, что видел множество повешенных людей, конвульсивно дергающихся вместе с ним.