Навсегда
Наш последний вечер в Нью-Йорке мы решили провести только втроем: Марина, Стефани и я.
Всю эту поездку мы с Мариной и слова не произнесли на тему болезни и смерти. Рано еще для ребенка, которого смущают ничего не значащие разговоры о пицце со случайным попутчиком в лифте. Рановато для девочки, которая не может прийти в себя от восторга перед новыми тряпками, купленными в Нью-Йорке.
— Она была на распродаже, единственная размера экстрасмолл! — пищала она, рассказывая мне о покупке черной мини-юбки в трехэтажном чуде по соседству с отелем.
Да нет, какие уж тут серьезные разговоры. Да и что, что я могу ей сказать?
Так что в последний вечер мы пошли в такое место, где не говорят. Где пропадает дар речи. Мы пошли на бродвейский мюзикл «Злая».
Вообще-то, это некая импровизация на тему «Волшебника страны Оз»: история дружбы между доброй колдуньей Глиндой и зеленой злой ведьмой. Зрелище было что надо: обезьяны летали, костюмы радовали глаз, зеленокожая звезда пела так, что сердце разрывалось. Я сидела рядом с Мариной. Своими скрюченными пальцами я коснулась ее руки, радуясь темноте, нашему безмолвию и экстравагантному представлению у нас перед глазами.
В Нью-Йорке я плакала один раз, когда кто-то попросил меня рассказать о моих детях. Я не плакала в «Кляйнфелдсе», увидев Марину в том платье. Не плакала на свадьбе. Не плакала, когда меня, словно какой-нибудь контейнер, грузили в инвалидный фургон.
Слезы полились, когда Марина прижалась ко мне в темноте театра и вместе с артистами шоу запела песню, которая называлась «Навеки». Ведьмы пели, прощаясь друг с другом, под аккомпанемент арфы и рога.
Быть может,
Мы навек с тобой простимся, —
тихо пела Марина.
Мое сердце забилось, глаза увлажнились.
…Но в сердце сохраню тебя навек.
Я посмотрела на дочку. Мою маленькую девочку. Медленно я поднесла к лицу руку и смахнула слезы. Рядом со мной слезу утерла Марина.
Когда шоу закончилось, я спросила Марину, почему она плакала.
— Потому что ты плакала, мам.
«Ладно, — подумала я. — Не будем об этом».
Остров Каптива
Август
Львиная лапа
Мой сын Обри выбрал для своей поездки остров Санибел, у берегов Флориды.
Он уже был там пару лет назад с нашей соседкой Саброй и ее детьми, и с тех пор это его любимое место.
Санибел и его сосед Каптива — это два длинных и плоских острова, как барьером отделяющие западное побережье Флориды от океана; они славятся раковинами и закатами.
Имейте в виду, что не на каждом пляже есть раковины. На том пляже, близ которого живу я, — на восточном берегу Флориды — намыта лишь узкая полоса ракушек длиной в дюйм, между которыми время от времени встречаются осколки более крупных раковин, принесенные приливом. Санибел и Каптива расположены под таким углом к Мексиканскому заливу, что раковины миллионами прибивает к их берегам.
Мечта искателей раковин.
И ехать до этих островов всего три часа к западу от Вест-Палм-Бич — небольшое путешествие через топи внутренней части полуострова. Такой близкий, знакомый мир и все же совсем особенный.
«Прекрасно, — подумала я. — Просто замечательно».
И я взялась за дело.
Обри и я сидели в хижине и просматривали сайты. Он выбрал на острове Каптива дом на десять человек, прямо рядом с пляжем. В доме было три этажа, «с лифтом, мам, так что ты сможешь ездить вверх и вниз».
Мы сняли дом на неделю в конце августа, к нам в разное время должны были присоединяться Джон с другими детьми, Нэнси и ее дети, Стеф и ее семья. Но первые три дня были для нас с Обри.
Ну и конечно же для Стеф, моей сиделки и компаньонки.
Я точно знала, какое воспоминание хочу создать.
В детстве мы со Стеф зачитывались книгой «Львиная лапа». Стоило нам ее прочитать — мы обе познакомились с ней в четвертом классе, — и она сразу стала нашей любимой.
Нам нравились Ник и Пенни, брат и сестра, которые сбежали от жестокого обращения в приюте и отправились на поиски лучшей жизни. По дороге они повстречали Бена, подростка, чей отец пропал без вести на войне. Бен уверен, что если ему удастся найти львиную лапу, редкий вид раковины, встречающийся на Санибеле и Каптиве, то его отец вернется домой.
Дети угоняют лодку отца Бена и отправляются на ней на поиски этой небольшой ракушки. Они объезжают всю Южную Флориду, сражаясь с аллигаторами, прячась в мангровых зарослях, обманывая своих преследователей, в это время между ними завязывается крепкая дружба, они многому учатся и попутно переживают самые лучшие приключения в своей жизни.
Много лет подряд мне хотелось быть такой, как Ник, Пенни или даже Бен. Мне хотелось сбежать из дома и посмотреть, что есть в жизни, чего я не знаю.
У меня есть раковина под названием «львиная лапа», целая, со всеми пятью «косточками». Косточками называют небольшие выпуклости на раковине, которые и впрямь делают ее похожей на лапу какого-то животного. Эта ракушка оказалась у меня, когда я была уже довольно взрослой, и всю мою жизнь — пока я выходила замуж, рожала детей, работала — я хранила ее как одну из самых больших драгоценностей.
Я люблю ее потому, что на первый взгляд в ней нет ничего уникального. Обычная ракушка в форме веера, с преобладанием коричневого в окраске — в океане таких видимо-невидимо.
Только настоящая львиная лапа получается из одного специфического вида моллюсков.