— А разве они тоже умеют?.. — начал Изыльметьев и, не закончив вопроса, сообразил, что глупо в алгорах сомневаться.
— Самарха, хотя ей едва шестнадцать, со мной в войне за шхеры с океанскими викрамами участвовала, — пояснил ему Ростик. — И отлично дралась, лучше многих, может, и получше нас всех. Ладно, с Храмом понятно, что с Одессой?
— Там не очень хорошо вышло, пару раз пауки прорывались, приходилось между домами делать баррикады. Зато в тамошних подвалах… Помнишь, какие там подвалы и переходы между домами?.. Вот по ним несколько раз удавалось заходить паукам в тыл.
— А почему пауки не воспользовались подвалами?
— Коридоры для них тесноваты и низковаты, едва-едва человек пролезает, а для комши… Ну, как ты не можешь влезть в кресло для г'мета или в жилище Махри Гошода, так и они… не сумели.
— Вообще-то я могу влезть в жилище Махри, — сказал Изыльметьев. — Пробовал и получилось.
— К тому же там с полтыщи пернатых откуда-то возникло, — продолжил Ким, не обратив на это замечание младшего пилота никакого внимания. — Помогли… Теперь их, говорят, почти всех выбили из того, первого, отряда, но они на своих летающих страусах новых подбросили, так что с Одессой все даже лучше, чем здесь, в Городе.
— Я думал, бегимлеси только в Чужой пришли по какому-то сигналу Докай.
— Да, в Чужом пернатых тоже немало, может, и побольше, чем в Одессе. Туда их Шипирик привел, твой старый приятель. Говорят, он недавно погиб, но это не наверняка. Наши в устройстве их войска не шибко разбираются, могли ошибиться, — Ким обернулся на мгновение. — Ты не расстраивайся из-за Шипирика раньше времени. Может, он опять вместо доспехов в свою хламиду переоделся, вот его и потеряли из виду.
— Я с ним с весны не виделся, — ответил Ростик. — Жалко, если…
— Друзей, когда они пропадают, всегда жаль, — подтвердил Ким. — Что творится в Боловске, ты знаешь, наверное, лучше меня. К остальным крепостям пауки даже не совались, или приказа не было, или хотели сначала с Городом покончить.
Хотя даже это у них не получилось. — Он помолчал. — Нет, ну кто бы мог подумать, что мы отобьемся, а? И ведь, считай, уже отбились, пауки теперь менее активны, а по холоду вообще, наверное, уберутся куда-нибудь.
— Они другого ждут, — отозвался Ростик. — Еще бы понять — чего же именно?
— Все равно отбились, — убежденно сказал Ким и вздохнул. — Потери, правда, большие, Эдика Сурданяна убили, Паша Тельняшка в Одессе чуть не погиб, ему даже руку пришлось отнять, будет теперь калекой… Если выживет. Долгополова недавно сбили где-то в стороне Бумажного холма, Сашу Шумскую со всем экипажем… Так что нас, старых служивых, почти и не осталось, Рост. Теперь молодые командуют, и придется с этим мириться.
Ростик не знал ни Долгополова, ни таинственную Сашу Шумскую со всем ее экипажем, но другу посочувствовал. Вернее, если внимательно об этом подумать, то жалко было ребят, люди все-таки, а людей…
Их осталось мало. И еще меньше осталось тех, кто еще помнил, каково жить на Земле, кто помнил Землю. Зато так же неукротимо в Боловске появлялось все больше молодежи, все вернее они брались за исполнение тех задач, которые когда-то решали они — старые служивые, как выразился Ким.
— У наших тоже потери… — сдавленно, но решительно высказался Изыльметьев, вспомнив свое поколение. — Игорек Израилев, Фрема Пушкарев, Витек Грузинов… Да, я вчера узнал, что на заводе Людочка Просинечка… Тоже.
— Как Людочка?.. — Ростик не очень любил эту своенравную девушку, но все-таки считал, что она одна из них, и о ней тоже теперь, когда стало известно, стоило помнить. Всего лишь помнить, другого теперь им, живым, было не дано.
— Я тоже слышал, — кивнул Ким, — забыл назвать. Во время вчерашнего штурма, когда ты еще на стенах воевал… Она командовала обороной дальней части завода, где склады металла были в пустых цехах, помнишь, Рост? Вот в тот сектор пауки все-таки прорвались, дошли до заводоуправления и водонапорной башни. Там все наши… Сложили головы. Теперь у нас только половина завода осталась, в атаку идти, чтобы вернуть территорию, сил не хватает… Говорят, ребята держались, сколько могли, наверное, рассчитывали на помощь… И ничего не поделаешь.
— Сначала Стас Рындин, теперь она, — выдал свои мысли вслух Ростик. — А кто же теперь там командует?
— Дубровин, но… Скоро из Порт-Артура притащат Мурада и еще трех-четырех офицеров. У них никакой войны нет, вот и решили там оставить Сонечку Пушкареву на хозяйстве, — заговорил вдруг сзади Пестель.
Перед полетом он сообщил, что попробует выспаться в хвосте антиграва, а вот. оказалось, прислушивается к разговору. Ростик даже пожалел, что вчера, когда объяснял свои соображения Председателю и Перегуде, не поинтересовался тем, что и где происходит. Как-то не до того было, он хотел в первую очередь доказать свою правоту, хотел объяснить начальству, что нужно сделать… Ради чего они теперь и летели на алюминиевый завод. Доказать-то он доказал, ему разрешили вылет, даже Кима с Изыльметьевым выделили, хотя снять с боевых машин таких пилотов было, очевидно, не просто. Пестель сам напросился, а еще прихватили с собой Василису. Ее Ростик был рад видеть, к тому же она могла кое в чем помочь. Как и Сатклихо, который тоже летел, но, как обычно, отмалчивался.