— Сколько… времени прошло?
— Более часа, — хладнокровно отозвался Изыльметьев. — Мы уже раза три над тем местом, где ты отрубился, проходили. Что там?
— Там… дваров, может быть, тысяч десять. Хотя нет, до такой армии их численность не дотягивает. Они превосходно вооружены, даже самки. — Как часто случалось после прорыва к всезнанию, говорить Ростику было трудновато.
— Собираются напасть на пауков, потому что те стали рубить деревья.
— Не знал, что двары могут собираться такими компаниями.
— Они собрали почти всех, кто может защитить лес. — Все еще на постэффекте от этого своего состояния Рост прочитал в сознании Изыльметьева новый вопрос. — Нет, сами они дрались бы, не создавая многочисленного войска. Этому их научил Квадратный в Гулливере.
— Но теперь-то они готовы?
— Сегодня ночью и начнут. Дождутся момента, когда пауки чуть-чуть притихнут, и ударят. Восьминогие в темноте активность теряют, все-таки хоть и здоровые, а насекомые.
— Понятно, тогда давай, командир, вернемся на корабль, подзаправимся и с утра будем уже тут, посмотрим, как у них сражение разворачивается. — Изыльметьев помолчал, добавил: — Жаль, наши летатели им помочь не смогут, двары их тоже выстрелами отпугивают.
На корабль они вернулись, когда выключилось солнце. Тут уже все знали, что происходит на опушке леса. Квадратный, пользуясь таинственной дальней связью между гигантами, кому-то из летателей доложил, и Игорек Израилев пришел на базу, на посадку, его летателю отстрелили одну из лап. Чтобы гигант не мучился, его решено было перевязать с мазью от ящерокоров.
Передохнув, поутру Изыльметьев сменил Сабура на Мириам окончательно, поставил к котлу уже знакомого Ростику загребного Черака, здоровенного и очень опытного волосатика, который когда-то еще с Кимом безостановочно летал, и они вышли в сторону леса.
По дороге заметили две странные штуки, между озером и лесом пауков стало меньше, видимо, основная часть их уже прошла это расстояние, и теперь им попадались только самые слабые, истощенные или просто отставшие комши. Почти все они к тому же тащили на своих спинах какой-то скарб, то ли продукты, то ли амуницию в сплетенных искуснейшим образом мешках.
Летателей над ними кружило немало, Ростик попробовал подсчитать, дошел до цифры двенадцать, поделился с Изыльметьевым, тот огорченно махнул рукой.
— Когда я сменялся, было пятнадцать, значит, еще двое… Если не считать Футболиста.
Рост вспомнил, что Футболистом прозвали как раз Израилева, который вчера вернулся на корабль.
— Может, как и тебя, угнали зачем-то на север, к Боловску?
Изыльметьев только головой покачал.
А потом они дошли до опушки леса, уже ближе к условным часам десяти утра, видимо, Изыльметьев не слишком торопился, берег и топливо, и выносливость экипажа. Правильно, кстати, делает, решил Рост.
Тут уже разыгралось настоящее сражение. Пауки, хотя их было очень много и стояли они плотным полумесяцем, даже пятились. И палили, не переставая.
Из леса тоже били пушки, иногда очень плотно, иногда пореже, зато мощно. Мелких-то ружей двары не признавали, их стволы были калибра пятнадцатого, а то и двадцатого. При попадании, Рост сам это видел, восьминогого подбрасывало, иногда отшвыривало на два-три его корпуса назад…
К полудню дваров перед почти сплошной полосой застреленных пауков стало меньше. Опытным глазом Рост заметил уже и разрывы в их построении. Не очень большие, шагов в полета, но ими пауки все же пытались воспользоваться. Тогда могли стрелять и те из них, кто двигался на дваров в третьем-четвертом ряду.
Убитых дваров видно не было ни на одной из полянок. Не составляло труда догадаться, что их уносили в лес. Паукам не оставляют, как люди.
— А ну-ка! — азартно закричал Изыльметьев, опустил нос своей летающей лодочки и прошел над шеренгой комши, обращенных к ним спиной.
Огонь его пушек оказался не очень эффективным, потому что бил-то он все-таки сверху, и выстрел поражал только одного паука, лишь изредка накрывал двух, зато разбивал их наверняка.
Огонь его пушек оказался не очень эффективным, потому что бил-то он все-таки сверху, и выстрел поражал только одного паука, лишь изредка накрывал двух, зато разбивал их наверняка. Рост даже увидел, как панцирь какого-то восьминогого треснул от попадания слитного выстрела трех стволов сразу.
— Ты бы экономнее палил, — предложил он Изыльметьеву.
— Не получится, они на синхронный огонь настроены… Ничего, вернемся на корабль, переделаю на последовательный.
Рост тоже прицелился, мельком пожалел, что тут не стоит оптический прицел, а обычная рамка пурпурных была сложной в обращении. Выстрелил и понял, что его умение стрелять не забылось. Тогда стал бить часто.
Продвигая рамку с патронами в патронник, он лишь жалел, что Изыльметьев так резко бросает машину из стороны в сторону, но это было необходимо. Пауки, воспользовавшись своей численностью, стали залезать друг другу на спины, как делали, когда отбивались от летунов, и пробовали дослать выстрелы вслед их антиграву, это было уже опасно, стреляли они неплохо.
Пару раз Рост услышал и почувствовал тугие удары по обшивке, Изыльметьев ругался, да так, как Рост от него и не ожидал… Потом он вдруг отвалился от рычагов и резко, задрав нос, поднялся к солнцу.