Впрочем, эта надежда была зряшной. Не такие уж дураки были комши, если атаковали крепость, значит, перевал был им нужен. Иначе они не стали бы там сражаться. Возможно, именно на высоту перевала рассчитывал Смага, когда принял там командование, подумал Ростик и тут же обругал себя за эти мысли. Если Барон прав, Смага со своими ребятами должен был сейчас сражаться, пока он посапывал на удобной койке завода. Рост не имел права так думать о них.
Хотя это уже роли не играло. Ведь оставалось всего-то пять-шесть часов, когда он и сам вынужден будет драться, и тогда все грехи и заслуги между ним и его друзьями или недругами уравняются. Нужно было только подождать.
По непонятной склонности думать ни о чем, как это у него повелось на заводе, Ростик вдруг стал размышлять, что Квадратный, земля ему пухом, наверное, не там воевал. Если бы он перебрался в Гулливере сюда, на эту часть континента, и скорешился с местными, знакомыми дварами, возможно, он не погиб бы… А впрочем, нет, он все сделал правильно, очень разумно, даже мудро, как все делал в своей жизни.
За ту древесину комши дорого заплатили, и, следовательно, Квадратный погиб не зря. Лишь тогда Ростик вспомнил, что обдумывал все это уже не раз и, может быть, не один десяток раз.
Вдруг Барон напрягся. Рост и сам понял, что он что-то слышит. Он перехватил ружьецо, которое взял с собой из казармы, и… В темноте впереди, за краем стены ничего видно не было. Но там что-то происходило, он снова прислушался. Эх, жалко, у него не было сейчас темнового зрения гигантов, тем более что гиганты видели в разных спектрах и на разном расстоянии.
Вдруг над стеной что-то появилось. Это происходило в темноте, но это было так отчетливо, что Ростик сразу понял — это уже здесь. Потом… Кто-то перемахнул через невысокий парапет, и стало что-то видеться. Кажется, это были какие-то пятна, подпалины, повисшие в воздухе, словно беззвездное небо над головой могло отбрасывать ночные тени вниз. Затем эти тени куда-то уплыли или размазались на фоне темной стены и снова появились, но их стало больше. Тогда Ростик понял.
— Ха, Рост-люд, ты здесь. — Ихи-вара откинула капюшон. И помогла стащить такой же капюшон нузы с головы Зули. — Ты как? — спросила Ихи-вара ее на странном, лишь отдаленно напоминающем единый языке аглоров.
— Прости, вождь, я, кажется, была не самой сильной в этом бою, — отозвалась Зули.
Она была ранена, на ее нузе подпалин попаданий от ружей пауков было больше, но она держалась. Хотя и вынуждена была принять помощь от Ихивары, чтобы взобраться по стене завода.
— У вас что же, нузы даже попадания из ружей выдерживают? — спросил Барон, разглядывая аглоров и, может быть, сумев разобрать их положения куда точнее, чем Ростик.
— Не всегда, — буркнула Иха, — чаше держат, но вот у Зули дважды… Теперь придется сожженные куски заменять, а это возня, перебирать всю нузу придется, иначе не получится.
Она тоже устала, иначе не была бы такой многословной.
— А Бастен? — спросил Рост. — А остальные?
— Вождь на перевале, — пояснила Зули, присев у парапета, переводя дух, — Сурданитка атакует пауков, направляющихся к Городу, Каса в Храме, ее обязанность — стеречь детей.
— Тут такое дело, Рост-люд, — по-деловому стала говорить Ихи-вара, — Зули тебе придется взять с собой в Город, когда вы туда отправитесь по воздуху на машине. Сам видишь, если она пойдет без меня, для нее это будет пустой тратой сил и задержит выздоровление. А я передохну немного, если у вас найдется еда, я бы перекусила и пойду помогать Бастену. Вдвоем мы выберемся даже из Перевальской крепости, когда она падет. А в одиночку… Он гордый, может раздумать отступать, если дело коснется его чести.
— Он выберется, — твердо сказала Зули. — Он должен стать отцом последующих детей. И знает это.
Рост немного растерялся даже, отвык, чтобы ему так вот приказывали. Он с сомнением посмотрел на Барона, тот медленно, как будто смотрел сквозь воду, мигнул обоими глазами и куда-то ушел, бережно придерживая Зули, которая, должно быть, от запаха, тут же накрылась капюшоном. Впрочем, помочь ей в этом даже нуза не могла.
Ихи-вара проводила глазами странную парочку и тут же, не поворачивая головы, спросила:
— Ты выискал в экране то, что хотел?
— А что я искал? — спросил он осторожно.
— Ты — Познавший, тебе виднее.
— Я почти ничего и не искал, если…
— Если, — подтвердила Ихи-вара, словно цитировала знаменитое послание, которое, кажется, коринфяне отправили на восковой дощечке в осажденную крепость как ультиматум, где было много слов — «Если вы не сдадитесь, мы убьем ваших воинов, Изнасилуем женщин, детей продадим в рабство…» Там было еще много обещаний, но ту же табличку вернули очень быстро, причем кто-то из лакоников-защитников стер все слова, кроме первого. И ответ получился — «Если».
Необязательные мысли, воспоминания из обрывков земной истории, решил Ростик, но все-таки что я ищу? И конечно, неужели мои мысли ни для кого не секрет?
— Если и нашел, то вспомню об этом позже, — отозвался он, едва понимая собственные слова.
— У тебя бывает, — подтвердила Иха и подождала, пока из темноты, совершенно внезапно для Ростика, появились две женщины с едой.