— Что тут произошло?
— Не знаю пока, — признался Ростик.
Даже на него действовал вид изуродованного корабля, мрачно покоящегося под яркими лучами солнца, льющимися сверху, открывающими какое-то ужасное происшествие.
Тогда он сосредоточился, вызвав в себе как можно больше человеческих сил, не принадлежащих Левиафану.
Он походил вокруг, нашел под обшивкой какие-то конструкции, кажется, принадлежащие высотным тяговым змеям. Удивительно, но к каждому из них был приспособлен маленький антигравитационный котел с какой-то автоматикой и пара блинов. Теперь понятно, решил Ростик, как они поднимают их в воздух — не летающей бочкой, а собственным автоматическим антигравом, пока всю конструкцию не подхватит напор воздуха. Что же, экономно и разумно, нужно будет рассказать Казаринову, его это наверняка заинтересует.
Потом он занырнул в корпус через самую здоровенную пробоину, чтобы определить груз, который этот корабль перевозил. Это были — дерево, ткани, немного стекла… И что-то еще.
— Думай, девочка, — приказал он Вике, — работай.
— Я не умею, как ты.
— Учись, это важно, чертовски важно.
Но в способности видеть то, что было скрыто от глаз, Вика была слабовата. Рост даже подумал, может, и вправду зря он Шлеха не взял.
— Командир, а как ты понял, что следует искать именно тут? — спросила Вика, она отвлекала, но ответить ей все же следовало.
— Купцы всегда примерно на этом расстоянии от берега ходят. Тот, кто видел это разок, сразу бы понял.
— Я не поняла бы, океан-то вон какой огромный.
И тогда, как бывает, когда думаешь о другом, вдруг всплыл правильный ответ.
— Тебя не удивляет, что тут нет ружей? — Вика промолчала. — Ведь корабль этот определенно шел к нашему берегу, чтобы торговать с пауками, которые в последнее время ждут только оружия… А его нет. Потому, что… да, потому что викрамы их забрали. Все до последнего патрона.
— Что это значит?
— К сожалению, — Ростик вздохнул бы, если бы мог это проделать в Левиафане, — ничего хорошего, особенно для нас. Викрамы, защищая свои шхеры, решились на мародерство.
10
Значит, — настаивал Рындин, — они просто очистили море, чтобы напасть на купцов, везущих паукам оружие… вне своей береговой полосы. А почему?
— Откуда я знаю, — Рост еще не сердился на эти расспросы, привык, должно быть, что именно к нему всегда вот с такими глупостями и лезут, как будто он все на свете знает.
— Может, они расчищают себе оперативный простор, чтобы было куда отступать? — предположила Вика, она после своего похода с Ростиком, и главным образом именно потому, что сама нашла погибший корабль, стала, как и ожидалось, смелее. Даже пробовала теоретизировать, пусть и не всегда удачно, но этим уже не смущалась.
— Может, — устало согласился Рост.
— Это все равно не объясняет, почему они напали на купцов, — высказалась Ия. — Кроме того, они же защищаться собираются, а не отступать… куда глаза глядят.
— А как они всех этих чудовищных зверюг заставили из глубины на нас попереть? — спросил Михайлов.
— Как-то заставили, — Ростик пытался сохранять спокойствие, хотя это было непросто.
— Может, на себя выманили? — предположила Ия Просинечка. — Я бы не удивилась, если бы они вообще священные жертвы из своих практиковали.
Жесткая она, вяло думал Ростик, даже жестокая. Чего-то в ней нет, что должно быть в женщине… Впрочем, не мне судить, тут уж приходится признать, что женщины всякие важны, всякие нужны.
— Выманить чудищ удалось, — признал Михайлов, — но мы с ними все равно расправились.
Чего-то в ней нет, что должно быть в женщине… Впрочем, не мне судить, тут уж приходится признать, что женщины всякие важны, всякие нужны.
— Выманить чудищ удалось, — признал Михайлов, — но мы с ними все равно расправились.
Да, так и было, пока Рост с Викой бродили где-то в южных водах, ребята вполне успешно, хотя и долго сражались с монстрами из океана. В целом получилось у них неплохо, хотя пару раз Шлех подвергся нападениям акул. Последний раз его даже выручать Артему с Рындиным пришлось. По словам той же Самархи, едва справились.
Касатки подранили еще трех чудищ, которых потом добили акулы. Два другие морских динозавра ушли куда-то, причем неожиданно, просто растаяли, и никакими поисками, никакими дальними прозвонами сонаров не удавалось их обнаружить. Умели они прятаться, что есть, то есть.
Но в общем, это неважно, думал Ростик. Или все-таки важно? Может быть, именно это и было самым важным во всем этом эпизоде войны за шхеры?
Караван из заливных викрамов, который опасался массированного сборища акул едва ли не больше, чем неуязвимых для ружей морских динозавров, отошел почти к устью реки. Тут рыболюди о чем-то довольно решительно переговорили со своими из озера, потом как-то перемешались между собой, это Ростик сразу увидел, едва вернулся, и теперь двигались тремя очень плотными стаями, окруженные бойцами с ружьями не только спереди и по бокам, но и сзади, сверху и снизу, иногда над самым дном, поднимая при движении облачка песка.
Вот это было уже толково, гораздо лучше, чем чуть не в одиночку кидаться на противника, да еще при каждом удобном случае использовать холодное оружие, игнорируя ружья. Кстати, ружей стало немного меньше, это Ростик тоже почему-то почувствовал. Или он был способен считать стволы едва ли не одним взглядом, как какой-то из гениев математики века Просвещения. Кажется, это у них был кто-то, кто, проезжая в карете, назвал точную цифру пасущихся на лугу овец, а когда его спросили, как же он высчитал их по головам, отозвался, что это ему было затруднительно, вот он и посчитал количество ног всего стада, а потом разделил на четыре.