— Ленчик, что с тобой? — Володя явно испуган, но отнюдь не растерян. — Перестарался, да?
— Да с рукой что-то…
— Слушай, может, тебе в травмопункт надо? — Монах суетится вокруг, но близко не подходит, словно опасаясь прикоснуться к старому знакомому.
— Ничего страшного. Я сам.
— Ну, ты извини, Ленчик… Но ведь я ж тебе говорил! Говорил! — В его голосе вдруг прорывается едва сдерживаемое торжество.
Сегодня он доказал. Доказал… что?! Что человек, который толком ничего не умеет, за какие-то полгода, пока Ленчик с ним не контачил…
Морщины комкают лицо Ленчика: неудачно повернулся, и боль внутри предплечья злобно дергается.
Монах прощается и быстро уходит, загадочно пообещав как-нибудь забежать в гости и «все-все рассказать».
Дела…
Рентген показал трещину лучевой кости. Через час Ленчик уже мог любоваться своим новеньким гипсом, который ему предстояло носить две недели. И потом еще месяц — щадящий режим.
В такси на него неожиданно накатила дурнота, и очнулся Ленчик только у самого своего дома. Рука почти не болела, но все тело было ватным, чужим, и противно саднил крестец.
То, чего он боялся больше всего на свете.
Поднявшись к себе, Ленчик набрал телефонный номер.
ДМИТРИЙ
Настроение с утра было крайне пакостное. Писать хотелось не больше, чем плясать вприсядку, но я все-таки заставил себя сесть за компьютер. Вывел на экран файл романа, над которым мы сейчас работали. Пробежал глазами два-три написанных позавчера абзаца. Текст казался искусственным, будто матерчатый тюльпан: вычурность фраз, чужой, надуманный быт, мистические навороты…
Бывает.
И, к счастью, не очень часто. Главное, не верить ни собственной хандре, ни собственному восторгу, когда любое слово кажется шедевром на века.
Ох, помню, морока была: воспитать в душе персонального «адвоката дьявола»!…
Конечно, глупо ждать от литературы точного подобия обыденности. Никто и не обещал снимать кальку с реальности — и все же… Когда живьем сталкиваешься с тайной, иллюзорные миры, даже выписанные скрупулезнейшим образом, блекнут сами собой. И, честное слово, пусть лучше внезапные смерти, люди в обмороке и засекреченные «Белые Журавли» остаются на бумаге — там им самое место! Когда все это нагло вторгается в твое собственное бытие, каковое, согласно общепринятому мнению, определяет твое собственное сознание… Меньше всего ощущаешь себя героем, готовым рубить гордиевы узлы, а после с мечом или «узи» в руках становиться на пути злодеев! Мы — граждане тихие, в меру законопослушные, наша милиция нас хоть и хреново, а бережет…
Вот только: что сказать тому же пану следователю, когда вместо явного состава преступления или улик — одни смутные подозрения, попахивающие жареной подругой-мистикой? В лучшем случае пан следователь, даже самый умный из всех сыскарей, вежливо тебя выслушает, пожмет плечами и откланяется. В худшем — направит на обследование в психушку.
И остаешься ты с Его Величеством Случаем-маразматиком один на один. Ну, пусть не один — вместе с парой друзей. Три занюханных мушкетера. Что это меняет? Как можно докопаться до истины, и даже докопавшись — что вы, милейший, станете делать? Кинетесь очертя голову спасать мироздание, как это неизменно творят на голубом экране соотечественники покойного Дагласа Деджа? Много вы навоюете, много наспасаете! Эк занесло! — перестрелка в центре города, вертолет с небес, «бог из машины», из шестисотого «мерса»… Тут какому-нибудь вполне реальному подлецу дашь по морде — а он на тебя в суд! И засудят как миленького…
Черт, совсем мысли куда-то не туда заехали! Люди добрые, это ж полный бред получается: Володька Монах — скрытый ниндзя-черепашка, от одного касания которого люди мрут, как мухи, или гипс примеряют?! Ахинея! Сами видели из-за шиповника, как они ногосуйствовали! Движение корявое, руки-крюки, сам ударю, сам прилягу, сам доеду до врача… Я пусть не Божественный Кулак в отпуске, пусть и рядом не лежало, но даже я вижу!
Вот только американца Монах все-таки убил. Бойца-профессионала, здорового, как бык! И эти, в троллейбусе, — там вообще полный беспредел…
Опять не о том думаю! Черт с ним, с Монахом, — работать надо! Работать, работать… Мы ведь честные литераторы, а не агенты по расследованию аномальных случаев, как в «Секретных файлах»! Работать… все равно мы ничего… стоп! Наш герой: обычный человек, не сыщик и не великий воин, пусть из другого века и из другой страны. У него — сходная проблема, только еще похлеще, чем у нас. Он тоже не может понять, что происходит, — но происходит не с кем-то, а с ним самим! Вот ведь оно, его состояние!
Через минуту я уже самозабвенно барабанил по клавишам, выбросив наконец из головы эту идиотскую историю.
* * *
— В общем, ничего. — Олег меряет кабинет шагами вдоль и поперек, и я, сидя во вращающемся кресле, машинально поворачиваюсь вслед за ним. Славное время обеда миновало, и послеобеденная сиеста нами давно отдана под обсуждение сделанного в первой половине дня. — Даже, можно сказать, весьма ничего…
— Ты финал главы прочел?
— Прочел.
— Внимательно?
— Трижды очки протирал.
Чистым платочком. Там серединка малость сбоит, надо подрихтовать по свободе, а так вполне. И монах реальный, выпуклый, без дураков…
— Еще бы! Махнет рукой — улочка, отмахнется — Ленчик поломанный!