П р е д с е д а т е л ь. Хочет ли задать вопросы обвинение?
П р о к у р о р. Да… Когда у вас поселился пехотный лейтенант Хори?
К и т а д з а к и. Ну… года три, нет, два… в последнее время у меня что-то с памятью, ах… да, думаю, года два назад.
П р о к у р о р. Хори получил звание лейтенанта три года назад, в 5-м году Сёвы в марте, значит, снимать у вас комнату он стал уже лейтенантом.
К и т а д з а к и. Совершенно точно. У него с самого начала было две звездочки. Потом я не помню, чтобы его повышали в звании.
П р о к у р о р. Значит, где-то в пределах трех лет, во всяком случае больше года.
К и т а д з а к и. Да. Именно так.
П р о к у р о р. К лейтенанту Хори приходили гости?
К и т а д з а к и. Да, бывало часто. Женщины не приходили никогда, а вот молодежь, студенты заходили все время, они приходили послушать рассказы лейтенанта. Он любил таких гостей: заказывал для них еду из ресторанчиков, давал денег на карманные расходы.
П р о к у р о р. Когда это началось?
К и т а д з а к и. Так было всегда, с самого начала.
П р о к у р о р. А вам лейтенант рассказывал что-нибудь о своих гостях?
К и т а д з а к и. Нет, он, в отличие от лейтенанта Миуры, почти со мной не говорил, был довольно холоден, куда уж там отзываться о гостях…
П р о к у р о р. Подождите, кто это лейтенант Миура?
К и т а д з а к и. Он жил в пансионе, на втором этаже, его комната была как раз в противоположном конце. Гуляка, но человек интересный…
П р о к у р о р. Скажите, запомнилось ли вам что-то примечательное, что происходило между лейтенантом Хори и его гостями?
К и т а д з а к и. Ну, да. Как-то вечером я нес ужин лейтенанту Миуре, и когда проходил мимо комнаты лейтенанта Хори, то еще удивился, услышав, как он говорит громким голосом, словно отдает приказ.
П р о к у р о р. А что лейтенант Хори говорил?
К и т а д з а к и. Этого-то я точно не помню. Он вроде сердился: «Договорились? Откажитесь от этого».
П р о к у р о р. А вы не поняли, от чего отказаться?
К и т а д з а к и. Да нет, я слышал только это. Во всяком случае, я тогда старался не уронить столик, ноги у меня ходят плохо, и я думал только, как бы поскорее донести еду до комнаты лейтенанта Миуры. В тот вечер он, видно, был очень голоден, торопил меня: «Эй, дядя, давай еду поскорее», поэтому урони я там столик, на меня рассердился бы Миура. Когда я поставил перед ним еду, он только ухмыльнулся: «Наконец-то», а так ни о ком не говорил. Я думаю, что у военных это хорошая черта — не сплетничать.
П р о к у р о р. А сколько человек в этот вечер было в гостях у лейтенанта Хори?
К и т а д з а к и. Ну, думаю, один. Да, один.
П р о к у р о р. Когда это было, я имею в виду тот вечер, когда лейтенант Хори сказал: «Откажитесь»? Это чрезвычайно важно, поэтому вспомните точно. Год, месяц, число, час. Вы ведете дневник?
К и т а д з а к и. Нет, невероятно.
П р о к у р о р. Вы поняли мой вопрос?
К и т а д з а к и. Что?
П р о к у р о р. Вы ведете дневник?
К и т а д з а к и.
Вы ведете дневник?
К и т а д з а к и. А-а, дневник? Нет, не веду.
П р о к у р о р. Итак, тот вечер… когда это было? год, месяц, день, час?
К и т а д з а к и. Скорее всего, в прошлом году. Точно не летом, потому что меня не удивили плотно закрытые перегородки. Наверное, не в начале лета или осени, все-таки было достаточно, но все-таки безумно холодно, думаю, ближе к апрелю или после октября. Был час ужина… День… да нет, точно не помню.
П р о к у р о р. Ближе к апрелю или после октября? Вы не можете решить, в апреле или в ноябре?
К и т а д з а к и. Я как раз пытаюсь вспомнить… Да, то ли октябрь, то ли ноябрь.
П р о к у р о р. Так что, октябрь или ноябрь?
К и т а д з а к и. Ну, это я не могу вспомнить.
П р о к у р о р. Можно считать, что это было в конце октября или начале ноября?
К и т а д з а к и. Да, можно. Простите, что не могу помочь вам.
П р о к у р о р. А кто был тогдашний гость?
К и т а д з а к и. Имени я не знаю. Лейтенант Хори обычно говорил только, что в такой-то час придет столько-то молодых людей и чтобы я их пропустил к нему.
П р о к у р о р. Ив тот вечер в гости пришел молодой человек?
К и т а д з а к и. Да, я думаю, студент.
П р о к у р о р. Вы хорошо запомнили его лицо?
К и т а д з а к и. Ну-у… Да.
П р о к у р о р. Свидетель, обернитесь назад. Есть ли среди обвиняемых человек, который приходил в тот вечер к вашему постояльцу? Можете встать, пройтись, как следует изучить лицо каждого.
…
Исао, когда к нему приблизился сгорбленный высокий старик, дал ему вглядеться в свое лицо. Глубоко посаженные глаза были мутными, они напоминали устриц. Коричневые прожилки разбегались по белкам, зрачки сузились, один был совсем без блеска, словно родинка.
Взглядом Исао изо всех сил стремился подсказать: «Это я, я был там». Открывать рот было запрещено. Однако глаза старика, хотя лицо Исао было прямо перед ними, смотрели в пустое пространство между Исао и его соседом, как будто завороженные витающей там тенью.
Палка медленно заскользила по полу. Теперь он осматривал Идзуцу. В Исао старик вглядывался дольше, чем в остальных, поэтому Исао был уверен: тот наконец его вспомнил.
Китадзаки, вернувшись к своему стулу на свидетельском месте, опершись локтем на палку, приложил пальцы ко лбу и погрузился в раздумье, силясь ухватить и собрать воедино воспоминания, ускользавшие из затуманенного мозга.