— Кто говорит? — пожелали узнать пограничники, ожидавшие чего угодно, кроме полицейских разборок в своем секторе.
— Сержант «сайерет» в отставке К?13528 Эр Норм. Свяжитесь с президентом, он знает. Далеко вы?
— Часов двенадцать ходу. Вы столько продержитесь?
— Нет, двенадцать часов я вас ждать не стану. Сниму заложников, а судно вы сами берите.
— А уйдут в гипер?
— Пока не уйдут, не могут, но поспешите, не то они что?нибудь придумают. Я тут немного занят, так что отбой. Как вы себя чувствуете, мадам?
— Ничего, спасибо. Палец… затекает.
— Осталось недолго, терпите. Брюс, ты его держишь?
— Угу.
Доверив Мака Брюсу, Норм быстро прошел между креслами, где послушно лежали его «новые друзья», затянул им ремни так, что мужики взвыли, и заплавил пластиковые зажимы. Теперь освободить навигаторов можно было, лишь разрезав путы.
— А ты, дружище, прогуляешься с нами до катера. Девочку понесешь.
Выйдя из КП, МакДиармид увидел тела:
— Женщина, — сказал он, — и ротвейлер. Каков твой сегодняшний счет, сержант Эр Норм? Я знаю, вы всегда считаете.
— Девять, — сдержанно ответил «сайерет». — На нас двоих. Я думаю, я могу их всех отнести на свою совесть. А старпому засчитано самоубийство.
— Н?да… — Мак казался слишком усталым и разбитым, чтобы выражать сильные чувства. Не уронил бы Мари Люссак, и то славно. — А у меня ведь в операции на Нереиде чистый ноль. И вы называете меня плохим парнем? Забавно.
* * *
Если Натали нуждалась в ослепительном финале с фанфарами, то вот он самый и есть. Все, что было тут туго натянуто в последние дни, вдруг лопнуло, все мозаики сложились, все неправильное исправилось и сделалось так, как оно должно быть по законам человеческим и Божьим. Того Бога, в которого верят все Эстергази. Натали всхлипнула и заключила Брюса в объятия, почувствовав, как напряглась его спина. Нечто необратимое свершилось с тех пор, как их разлучили: мальчик вырос и стесняется бурных проявлений материнской любви.
При этом ей было совершенно неважно, где происходят эти объятия. Она даже не помнила потом — где. Ей сгодился бы один только белый свет в пустоте, лишь бы внутри этого света она была вместе с сыном. Она даже не помнила, когда Норм отключил бомбу и можно было больше не давить эту дурацкую кнопку. Может, это было в катере, как только Мак, «се еще пребывая под прицелом, опустил Мари на скамейку и ожидал, что его пристрелят — ведь это было бы так логично.
.. или на «Балерине», где они забрали Кирилла, мокрого от пота и совершенно изможденного? Нет, на «Балерину» они не залетали, Император отвалил на катере, как только Норм просигналил ему, что операция успешно завершена.
Скорее всего, это было уже на Сив, где они выгрузились бестолковой толпой и поспешили укрыться в теплых подземных и (подзимних!) норах. Устали смертельно — все! — но находились в том бешеном возбуждении, что не позволяет сомкнуть глаз.
— А Игрейна где? — спросила Мари, выдержав первую волну заразительной общей радости.
Справедливости ради следовало отметить, что объятий и поцелуев досталось ей чуточку меньше, чем Брюсу, стоически переносившему приступ пылких чувств. Натали, конечно, ее тоже обняла и поцеловала, но затем — отпустила, тогда как Брюса продолжала прижимать к себе. Игрейна тут была бы как нельзя кстати. Кстати пришелся бы любой, кто не дал бы Мари Люссак почувствовать себя довеском, спасенным так уж, за компанию. Не Норму же, большому, хмурому и уставшему мужику, проявлять бурные чувства.
— А? Куда вы ее дели? Ссадили где?нибудь на планете? Не детское дело и все такое, да?
Норм взглядом попросил помощи.
— Игрейна… — сказала Натали и смолкла, лихорадочно вспоминая обещания, данные «кукле». — Э?э?э… уехала. Ее контракт закончился, а нам попался… попутный корабль, который следовал туда, где она сможет заключить новый договор. Мы решили, что это счастливый случай… Она просила вас, Мари, извинить ее.
— Не слишком красиво с ее стороны. — Мари скривилась в гримаске. — Мы столько времени были вместе, она была мне… как сестра. Даже лучше, потому что мы никогда не ссорились! Она… она даже не соблаговолила выяснить, чем для меня все это кончится, с пиратами. Могла бы и задержаться на пару дней, мы с отцом что?нибудь придумали бы ей с новым местом. Неужели отец прав: те, кого мы нанимаем за деньги, сделают не больше, чем им оплачено? Норм, ведь это не так? — Принцесса посмотрела на гарда с отчаянной надеждой, будто бы он один способен был спасти ее веру в людей. — Не всегда — так? Вот вы…
— Не надо плохо думать об Игрейне, — сказал ее рыцарь?герой. — Я не видел большего мужества и благородства души. Никто больше нее не заслужил, чтобы образ его хранили в сердце.
— Да вы так говорите, словно она умерла! — вскинулся Брюс. — Уехала и уехала. Не собственность, в конце концов, имеет право решать. То еще удовольствие: дергаться за нас и психовать. Хотя, если честно, я бы ее повидал. Она классная.
Слава богу, эти дети еще не узнают за словами смерть.
— Могу я, — сказала Мари тоном приветливой, воспитанной девочки из хорошей семьи, и один бог знал, как дорого ей это далось, — откуда?нибудь позвонить папе?