— Я тут ни при чем. Я только шофер.
— Ну да, ну да, — кивает дон Патрезе. Дон. Это ключевое слово. — Со всем возможным почтением сохраним даме ее прекрасное инкогнито. Вы не слыхали этот бессмертный анекдот, — старый хрен глумливо ухмыляется, — про четырех зверей, обладать которыми стремится каждая женщина? «Экзотический мех, спортивный флайер, тигр в постели и козел, который за все заплатил»?
Вон оно как. И не захочешь — обернешься. Да уж. Очень болезненно. Очень. Натали, оказывается, предложила Норму сесть. Видимо, оставшись одна, почувствовала себя неуютно. Пиджак его на спинке стула, руки — на столе. О чем?то переговариваются, близко склоняя головы под лампой. Улыбаются: она — напряженно, он — успокаивающе. «Конус» накрывает обоих, и вид у обоих как… как будто они вдвоем сюда пришли.
А вот Рубен моих девчонок не отбивал.
И это замечательная мысль для мужчины тридцати семи лет!
— Это выстрел мимо, дон Патрезе. Дама имеет несоизмеримо более высокий статус, чем я. Она оказывает мне честь. Это ее собственный телохранитель, и даже если между ними что?то… это никак не касается такого простого парня, как я. Пока не касается, — добавил Кирилл для весомости, и чтобы карма много о себе не возомнила.
— О! Про это есть еще один чудесный старый анекдот. Мол, «я не знаю, кто это такой, по вот шофер у него…». Да?а! В таком случае я должен предположить, что даму зовут — Империя?
Слово произнесено. Ничьего инкогнито тут больше нет.
— Вы, возможно, удивитесь, — говорит Кирилл, — насколько вы близки к истине. Разумеется, в метафорическом смысле.
— Меня трудно удивить.
— Осмелюсь предположить, ваш интерес к нашему отдыху вызван не желанием угостить рислингом экс?самодержца одной из планет Земель Обетованных?
— Почему бы и нет? Я стар, в моей жизни мало развлечений. Вы, к примеру, знаете, почему рислинг с Медеи пользуется у знатоков таким почтением?
— Разумеется. В его рецептуру входят микродозы яда. Регулярное употребление делает организм невосприимчивым к отраве.
— Виноделы тоже люди, и у них случаются ошибки. Вы догадываетесь, что результат такой ошибки… достать почти невозможно, да?
— Вы хотите сказать, для человека с титулом «дон» нет ничего невозможного. Только почти ?
Кириллу очень не нравятся намеки дона Патрезе, и исключительно из вредности он продолжает делать морду кирпичом. Какой дрянью их с Натали напоили? На «Балерине» есть химический анализатор, однако антидот для этого экзотического бухла может быть весьма непростым. Боюсь, правильный вопрос здесь будет: зачем ?
— Не беспокойтесь, — улыбается дон. Старый добрый дедушка. — Вы пили совершенно обычный рислинг. Я, видите ли, достиг того положения и возраста, когда можно дать честное слово и соблюсти его.
— Что же тогда значил сей жест?
Дон Патрезе соединяет ладони кончиками пальцев:
— Дружеский знак одной силы в адрес другой.
— Я всего лишь частное лицо, которое оказывает некоторые услуги. Вы не могли знать, что сегодня я буду здесь. Я сам этого не знал. Следовательно, едва ли у вас есть на меня планы. А даже если бы и были, не уверен, что меня бы они устроили. У меня свои дела, и принудить меня оставить их без бутылки «неправильного» рислинга, смею вас уверить, довольно сложно.
— Ну, планы. Когда мы строим планы, боги веселятся. Однако, если некая возможность валится в руки, грех не выстроить на ней какой?нибудь восхитительный воздушный замок. Сами по себе вы, конечно, всего лишь единица. Потенциальная фигура, покамест не введенная в игру. Но слыхал я забавный бред, будто при передаче войскового имущества вы ухитрились припрятать в рукаве Пиковую Девятку…
— Пиковая Девятка не могла быть ни в чьих руках. — Кирилл выдержал многозначительную паузу. — Я, разумеется, не мог позволить Федерации заполучить технологию, подразумевающую галактическое господство. Все они пошли под пресс.
— Да что вы говорите?! — всплеснул руками тот. — Исключительные кадры, ваши лучшие офицеры…
— У меня, к счастью, была чрезвычайно удобная позиция: в случае необходимости я мог считать их оборудованием. Так что, если вы имели в виду Черную Девятку… боюсь, вам не помог бы даже «неправильный» рислинг.
— Сдался вам этот рислинг. Хорошо, признаю, это была неудачная шутка. Упоминая его, я хотел только подчеркнуть свою добрую волю. Что бы я стал делать на Фоморе с девятью внеатмосферными истребителями? Не тот, извините, масштаб.
Что бы я стал делать на Фоморе с девятью внеатмосферными истребителями? Не тот, извините, масштаб. Слишком много. Или слишком мало. Хотите, принесу вам свои извинения? Но заодно я хотел бы извиниться и перед вашей дамой за то, что невольно оставил ее в одиночестве, Может быть, она соблаговолит к нам присоединиться?
* * *
Красную ручку возле двери — вниз, и оглянуться! Вправо, влево: коридор пуст.
— Видел бы ты себя! — фыркнула Мари. — Глаза вытаращены, рот…
— На себя посмотри! — огрызнулся Брюс. — Дышу я им!
В самом деле, глупо получилось с этим ртом, но… Но ведь получилось же! Он, признаться, рассчитывал, самое большее, на очередную затрещину.
Красная ручка запирала снаружи корабельный карцер, где держали пленников. Эту ручку никак нельзя было забыть: внутри лежал Кармоди, и было бы правильно, если б он там остался. Кто знает, сколько он проваляется в отключке под матрацем? Они ведь и попрыгали сверху для верности.