— И то верно! — Яромир посмотрел на притихшего колдуна и зашвырнул его в кусты. Послышался хруст, и из кустов выскочил скелет с чародеем на руках. Вид у монстра был совершенно ошалелый. Увидев Яромира, он подскочил и с шумом ломанулся в чащу. Кажется, в спешке он потерял, предплечье.
— Два друга, хрен да подпруга! — процедил Яромир, глядя им вслед. — Вот ведь до чего обнаглели, белым днем разгуливают! Видать, и впрямь темные силы на Руси лютуют! Ну да ладно.
Увидев Яромира, он подскочил и с шумом ломанулся в чащу. Кажется, в спешке он потерял, предплечье.
— Два друга, хрен да подпруга! — процедил Яромир, глядя им вслед. — Вот ведь до чего обнаглели, белым днем разгуливают! Видать, и впрямь темные силы на Руси лютуют! Ну да ладно. Разберемся. — И он направил Савраску дальше.
Засветло доехать до Черниговки не удалось, пришлось располагаться на ночлег прямо в лесу. Солнце уже зашло за горизонт, но было еще светло. Яромир снял седло, чтобы подложить себе под голову, развел костерок, поджарил припасенного загодя цыпленка, достал краюху хлеба и принялся за ужин.
Ел он неторопливо, с толком и расстановкой, время от времени прислушиваясь. Из-за ближайших кустов раздавалось голодное хлюпанье, кто-то не в лад стучал зубами, кто-то невнятно, но угрожающе бормотал.
— Совсем распустились, — рассердился Яромир. — Это до чего же дошли? В лесу и голодные сидят! Да где же это видано?
— Так это ж нечисть, — сказал конь. — Они ж, твари, не на твой паек, а на тебя облизываются!
— А может, на тебя? — усмехнулся богатырь. — На тебе мясца побольше будет!
— Тьфу! Типун тебе на язык! — возмутился Савраска. — Разве такие вещи можно говорить вслух?
В ответ сидящая в кустах нечисть жадно зауркала и запыхтела, придвигаясь ближе.
— Эй, вы! — Яромир повернул голову к кустам. — А ну геть отседа, пока бошки не поотрывал! — подхватив головню потяжелее, он швырнул ее в кусты. В кустах взвыли, послышался хруст веток и удаляющийся топот.
— То-то! — сказал Яромир, прихлебывая из фляжки. — Эх, хорош медок! На душе ледок был, да растаял, следа не оставил! — Он потянулся и уселся поудобнее. Тут над его головой раздался шорох и с ветки на землю посыпалась хвойная шелуха.
— Эт-то что за новости?! — удивился богатырь. — Что за невидаль? — Однако, подняв глаза, он увидел небольшую птичку с разноцветными перьями и золотым хохолком на голове.
— Никак, ворона! — хмыкнул Яромир. — Только уж больно чудная. У нас-то все больше черные или серые… А эта, небось, иностранка!
— Так и есть, мой витязь! — сладко проворковала птичка. — А давай я тебе песенку спою!
— Еще одна говорящая тварь. — Яромир невольно привстал, чтобы получше рассмотреть новое диво. — Вы что, все одной браги нахлебались?
— Я говорящая, но не тварь! — обиделась птица, распушив хвост. — Вот уж не ожидала, что современные витязи такие хамы! Честное слово, даже петь не хочется!
— Да ладно тебе, — отмахнулся Яромир. — Не бери в голову!
— А бери в клюв! — добавил конь, с любопытством разглядывая наглую птицу.
— Чихать я на вас хотела! — Птица закрутилась на ветке, выбирая удобную позицию. — Не буду я для вас петь! Я буду петь просто так.
— Хрен с тобой, — добродушно разрешил Яромир, — щебечи. Только не очень громко. Я спать буду. Смотри, у меня расправа короткая, на вертел насажу и зажарю, хотя… — тут Яромир широко зевнул и потянулся, — ты, наверное, невкусная!
— Я вкусная! — снова возмутилась птаха. — Вкусная, вкусная! Это ты невкусный!
— Вкусный! — шепотом донеслось из-за кустов, и кто-то снова захлюпал слюнявой пастью.
— Молча-ать! — гаркнул Яромир. — Надоело, в конце концов! Щас всех переловлю!
В ответ послышался нестройный топот: нечисть явно занервничала и решила временно ретироваться.
И тут птица наконец-то соизволила раскрыть клюв и прокашляться.
— Я буду петь о любви, — сухо доложила она.
— Это хорошо, — кивнул Яромир. — Слаще спать будет!
Ой да полюби-ил добрый молодец красну девицу,
Ой да затащил он ее во густы кусты,
Во густы кусты, да исцарапал всю!
— Слушай, ты, Земфира, — не выдержал Яромир. — Ты хоть понимаешь, чего поешь?
— А чего такого-то? — обиделась птица. — Как было, так и пою!
— А ты пой не как было, а по уму, — раздраженно заметил Яромир. — Давай, пой дальше!
— Спасибо, что разрешили, — язвительно заметила птичка. — Пламенное мерси! Ладно, попробую другую.
Как у нас в садочке, как у нас в садочке
Роза расцвела… —
немузыкально затянула она.
— Вот это другое дело! — похвалил Яромир. — Продолжай в том же духе! — Подложив под голову седло, он прилег на сухую траву и незаметно задремал. Проснулся он от дикого ржания.
— Проснись, хозяин, я один не управлюсь! — надрывался Савраска, от кого-то отбрыкиваясь.
Яромир вскочил на ноги. Кругом стояла густая, пахучая темь. Костер почти погас, только угольки едва светились, и в этом таинственном, неверном свете Яромир увидел крадущиеся к нему тени. Теней было много. Очень много.
— Сейчас отведаем богатырского мясца!
— Да что мясца, кровушки, кровушки!
— Пацаны, все не выпивайте, оставьте на опохмел!
— Сказано на троих, четвертый не лезь!
Яромир схватился рукой за пояс. Меча не было. «Вот чертова птаха, — выругался про себя он, — чирикала, чирикала и меч сперла! Ну да ладно. Небось, и так пробьемся!»