— Еще как исправишь, — не согласился Яромир. — Я вот до пятнадцати лет с трудом говорил, а как слегой по башке перетянули, так и поумнел. Стихи писать начал!
— Во! — обрадовался Илья. — Так и сделаем! А за мной не заржавеет!
— Только после того, как царевича разыщем, — сказал Яромир.
— Знамо, что так! Только ты уж не подведи! Покрепче вдарь! А то у меня больно голова дубовая… То есть у моего приятеля. Иной раз двинут булавой, так даже шишка не вскочит!
Тем временем во дворе появился хозяин. Он переоделся во все чистое, умылся и даже опрыснул себя духами.
— Господа! — обратился он к богатырям с чувством глубокого внутреннего достоинства. — Мне жаль, что не могу предложить вам изысканной кухни. Все мои работники куда-то подевались, а продукты расхищены! Но хлеб я испеку сам, а чистые постели в доме найдутся!
Яромир смотрел на Жухрая во все глаза.
— Слушай! — прошептал Попович. — Что-то не похож этот тип на разбойника… Может, ты того… Сделал его умней, чем надо?
— Перестарался, — кивнул Яромир.
.. Может, ты того… Сделал его умней, чем надо?
— Перестарался, — кивнул Яромир. — От такого толку не добьешься! Придется еще раз двинуть! — сказав это, витязь осторожно стал заходить сзади.
— Может быть, вам поискать более приличное пристанище?
Хрясь! Это рука Яромира снова пришла в действие. На сей раз более успешно. В голове Жухрая что-то щелкнуло, на мгновенье старый разбойник обалдел, но быстро пришел в чувство и уставился на Яромира. По его заметавшемуся взгляду Яромир понял, что хозяин узнал его, а увидев еще трех богатырей, и вовсе приуныл. Приуныть-то приуныл, но постарался послаще улыбнуться.
— Что нужно могучим богатырям от старого, больного человека?
— Екарный бабай! — Муромец сгреб Жухрая за шиворот и притянул к себе. — Вот скажи, человече, почему ты, даже когда шибко умный, все равно дурной?
— А?..
— Моя твоя не понимай! — испугался Жухрай. — Не губи, отец родной!
— Я тебе отец?! — изумился Илья и даже выпустил разбойника из рук. — Да я тебя за одно это слово… Ух! — Илья поднял кулак, но Жухрай быстро залепетал:
— А откуда вы знаете, ваше богатырство, может, и отец? Вы вон по свету сколько мотаетесь, везде бываете, девки-то вас, небось, любят!
— Твоя правда, — осклабился Илья. — Сильно любят, ну а мы, стало быть, отвечаем взаимностью! Ну так что с того?
— А то! Вас вон Муромцем кличут, а в Муроме-то давно ли были?
— Ох, давно! — задумался Илья. — Лет пятнадцать назад!
— Небось, и девка была, — продолжал гнуть свое Жухрай.
Глаза у Ильи затуманились.
— Была. Зойка-каракатица! Хорошая баба, только страшная больно!
— Так вот, этой Зойки я и есть сын! — с чувством произнес Жухрай и тут же взвыл. — Здравствуй, папа! — с этими словами он бросился на богатыря и с размаха ткнулся лысеющей головой Илье в живот.
Муромец обалдел. Он погладил «сынка» по скалистому черепу.
— Здравствуй, сынок! — пробормотал он растроганно.
Теперь пришла пора обалдеть друзьям. На какое-то время они лишились дара речи. Наконец Добрыня густо откашлялся и попытался осторожно прервать гнусные «сыновьи» ласки.
— Илья, да ты только погляди на этого разбойника! Да он тебя в два раза старше!
— Не старше я, не старше! — захныкал Жухрай. — Жисть-то у меня какая тяжелая! Подыстрепался чуть-чуть!
— Тебе сколько лет? — рявкнул Яромир. — А ну отвечай, или я за себя не отвечаю! В щепки изрублю!
— А вот и не изрубишь, не изрубишь! — глумливо ответил Жухрай, поудобнее устраиваясь на широкой богатырской груди. — А лет мне… Аккурат пятнадцать и есть!
— У-ух! — разом выдохнули богатыри. Все, за исключением Муромца.
— Во дает! — с оттенком восхищения произнес Добрыня. — Ну хорошо. Ты скажи, разбойничья душа, куда Жужа делся? Нам от тебя больше ничего и не надо!
— Да уж, сынок, ты лучше скажи, — прогудел Илья, смахивая набежавшую слезу. — Мы при государственном деле! За пособничество я и сына родного не помилую! — Он решительно отодвинул от себя Жухрая, вгляделся в него и сплюнул с досады. — Так и есть! Весь в мать пошел. Такой же урод! Тьфу! Ну, говори, милый, а то ведь… Я тебя породил, я тебя и убью!
— Ах, батюшка! — промурлыкал Жухрай. — И не помню, и не ведаю! Он ведь, залеточка, разве говорит, куда идет? Появился — и смылся! Да вы не беспокойтесь, все узнаем-разведаем! Вы вот спать-то ложитесь, отдохните с дороги, а я схожу, кое-кого порасспрошу.
Пойдем, папашечка, я тебе лучшую комнату отведу, постелька — просто загляденье! Сны на ней снятся сладкие, духовитые!
— Это небось та самая постель, которую ты мне подсудобил, змей проклятый! — не выдержал Яромир. — Да я тебя… — Он уже было поднял руку, чтобы отвесить старому мерзавцу подзатыльник, но Илья перехватил ее:
— Ты, Яромирка, сына моего не трогай! Я с ним сам разберусь! А ну, поворотись-ка, сынку!
Жухрай повернулся, глупо ухмыляясь.
— Я с твоей мамкой знаешь, как ладил?
— Как? — наивно поинтересовался Жухрай.
— А вот так! — ласково проговорил Илья и одним тычком выбил Жухраю все зубы до единого!
— О! У! — Жухрай схватился обеими руками за пасть и бросился в темноту дома приводить себя в порядок.
Друзья посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.