— До встречи на стенах твердыни Черного Властелина, где решится все! — вдруг сказала провидица. — До скорой встречи, Алагол из рода Тинголов!
И эльф подавился очередной угрозой. Он понял, что услышал истинное пророчество! Которое на этот раз касалось лично его и, как любое истинное пророчество, было совершенно непонятным! Хуже того — это непонятное пророчество еще и исполниться должно было совсем скоро! Над этим стоило хорошенько подумать… И воины Алагола дружно растворились в темноте.
Командир поставил на обрыв девочку. Запрыгнул сам и без всякого стеснения кивком поблагодарил провидицу за успешно проваленные переговоры. Эльфийка скорбно поджала губы. Им никогда, никогда не понять друг друга.
Они возвращались в лагерь чинно, рядом, как и положено двум старшим офицерам отряда. Маин на своем псе ускакала далеко вперед. Умная девочка.
— Мы бьемся против Тьмы всей мощью магии и клинков, — тихо сказала провидица. — Но проходит тысяча-другая лет, и становится очевидно: Тьма внутри нас. А Света — нет. Эльфы предают и лгут, убивают и грабят… и это у самих Предвечных Оплотов Добра! И сколько бы ни биться, результат один — ничего… А уж среди людей Тьма укоренилась прочно, только с жизнью и вырвешь… Вот та правда, которую не хотят слышать у Предвечных Престолов. Но ты, Элландриэл, кажется, до сих пор убежден в обратном! И я не могу понять, почему! Или то, что творится в отряде и вокруг, тебя не убедило за долгие века безнадежности?!
Эльфийка безрезультатно подождала ответа, потом фыркнула, вырвала руку и быстро ушла к лагерю.
— Нам никогда не понять друг друга! — меланхолично сказал в темноту привычную фразу командир. — Вот если б, например, ты заплакала там, на обрыве, от пережитого страха, я бы обнял тебя, погладил по голове, покрыл поцелуями твое прекрасное лицо… и мы бы стали друзьями навек! Так нет же, тебе приспичило философствовать! А зачем?! О Добре не спорят, его творят! И тогда оно есть! А если повесить нос и предаться ипохондрии, тогда конечно, тогда хоть топись в болоте от безысходности! Ну и как ей дать вкус к жизни?! Одна надежда на гоблинов, от них небеременной еще ни одна не ушла…
12
Командир озабоченно разглядывал лагерь эльфов — несколько походных шатров, выстроенных кругом, и корявый шалашик гоблинов, уверенно затесавшийся в изящное построение. Да, наверно, в этом шалашике и было все дело. В смысле, это объясняло, почему отсутствовало ближнее охранение, а весь отряд в едином порыве веселья скакал у огромного костра в центре лагеря. Приходи всякий Алагол, убивай кого хочешь…
Командир привычно ругнулся, поминая и Предвечных Владычиц, и прелести их несказанные. Он сразу понял, что произошло! Понятно, что сначала в лагерь явилась провидица. И ляпнула что-нибудь в том роде, что разведывательный поход завершен, и выполнение миссии возлагает на себя доблестный Алагол из рода Тинголов! Естественно, эльфы, не совсем нормальные оттого, что только что победили в безнадежной битве, сразу дико захотели жить, потому предпочли не заметить язвительности в голосе провидицы и трактовали ее слова как прямой приказ готовиться к возвращению на звездный мост и далее, в пряные леса подле Предвечных Престолов. Почему бы и нет? Формально провидица — старший офицер отряда! Когда чувствуешь, что тебя вот-вот убьют, всякие мелочи вроде неадекватности да неопытности старшего офицера сознанием не воспринимаются…
Но был нюанс.
Эльфы, даже в приступе самой сумасшедшей радости, стали бы разве что петь. Но не более. Такой уж эльфы сдержанный, если не сказать холодный, народ. Как, например, все та же Оксаниэль… Иное дело — гоблины. Для уродцев любая радость — это пьянка, танцы у костра и жуткая активность в деле размножения. И хотя гоблинов было всего четверо, причем один при смерти, результат их воздействия впечатлял: весь лагерь скакал у костра, и явно намечалось продолжение…
Командир ухмыльнулся и прибавил шагу. На всякий случай. Провидица могла оказаться не готовой к некоторым особенностям гоблинских праздников.
Харизма лидера… ее существование признавалось даже людьми, хотя быстроживущие не всегда понимали, о чем речь. Иное дело эльфы. За тысячелетия это трудноуловимое духовное качество проявлялось у эльфов и в материальном плане. И когда командир показался на краю освещенного круга, всем воителям сразу стало ясно: вот она, харизма! В смысле, явился великий воин, на полголовы выше прочих, лучший мечник отряда, специалист по части в лоб кому засветить… и вообще очень злобное существо! Почтительная тишина осенила ночной лагерь своим крылом…
— Ну и где у нас храброе ближнее охранение? — осведомился командир.
Охранение явило себя.
— Тренировочная схватка! — сказал командир холодно. — Немедленно. Со мной.
Охранение попятилось. Харизма лидера — это такое… такая… это больно будет!
— Пошевеливайтесь! — кротко посоветовал командир. — А то прямо здесь получите. Прямо вот этим мечом.
Командир провел тренировочную схватку со всей полнотой чувств к подчиненным. Приказал унести и залечить всех, кто не смог встать. Назначил новое ближнее охранение. Проверил шатер раненых, нашел там хлопотушку Маин — и даже не удивился здоровому виду бойцов, вроде бы должных лежать при смерти. Потом подозвал гоблинов.