Нельзя сказать, что места для вновь прибывших (и очень обескураженных подробностями бытия) не нашлось. Место нашлось. Японцы очень покладистые и неприхотливые люди, а любой одноместный номер легко переоборудовать в двухместный…
Волею судеб Цунэхару и Итиро Симидзу как раз и оказались в таком номере, расположенном на верхнем третьем этаже и обставленном в традиционном стиле: ширма, циновки на полу, квадратный столик с чайным сервизом, ниша с неканонической, но свежей и запоминающейся композицией в стиле морибана… На стене висело длинное узкое зеркало, а напротив него — простая и лаконичная акварель: горизонт, два почти параллельных, но всё же расходящихся стебля тростника — и маленькая пёстрая птичка с расправленными крылышками.
Почти такая же акварель висела рядом с входной дверью, только там была ночь, горизонт угадывался, а стебли тростника подсвечивал летящий светлячок…
Как рудимент европеизма, в номере был камин, но его непросто было заметить за ширмой классической раскраски. Очень узкая дверь выводила на крошечный полукруглый балкон.
Согласно официальным, хоть и фальшивым, документам, Катаоки Цунэхару был на год младше соседа, поэтому он уступил ему очередь в душ. Им позвонили и сказали, что горячая вода может вот-вот закончиться, потому что и электричество, и газ в отель подают с перебоями. Слушая шум воды, Цунэхару рассматривал акварели. Они были чисты, трогательны и наивны, но, скорее всего, вышли из-под печатного станка где-нибудь в южном Китае. Одновременно он размышлял о том, как исполнить свой замысел. Главное, не совершать глупых действий и этими глупыми действиями не навлекать на себя неудачу.
Он никогда в жизни ещё не был так близок к цели…
ИЗ РАССКАЗОВ ДЗЕДА ПИЛИПА
(уже потом)
Прямо скажем: обделался я в тот раз по самые уши, стыдобища, ме каго ен ля тапа дель органо и ме ревуэлко енсима де ля миерда! И на старуху нисходит проруха, а уж когда на старика…
А с другой стороны — любому можно дать сзади по башке — и, пока он тихо дремлет в отключке, связать его чем-нибудь подходящим.
Одновременно он размышлял о том, как исполнить свой замысел. Главное, не совершать глупых действий и этими глупыми действиями не навлекать на себя неудачу.
Он никогда в жизни ещё не был так близок к цели…
ИЗ РАССКАЗОВ ДЗЕДА ПИЛИПА
(уже потом)
Прямо скажем: обделался я в тот раз по самые уши, стыдобища, ме каго ен ля тапа дель органо и ме ревуэлко енсима де ля миерда! И на старуху нисходит проруха, а уж когда на старика…
А с другой стороны — любому можно дать сзади по башке — и, пока он тихо дремлет в отключке, связать его чем-нибудь подходящим. Меня вот связали телефонным проводом. Крепкая на разрыв вещь оказалась, я раньше-то думал — так, тьфу…
Короче, валяюсь я, в ум пришедши, придумал уже, как буду провод перетирать о железную дверку приоткрытую, как вваливаются Лёва наш и с ним Крис — и успокаивают, что-де можно не торопиться, самолёт у нас тю-тю, свистнули у нас самолёт, будем прорываться куда нам надо пешим строем. И я понимаю, что это у меня на роду так написано: заместо лететь ходить пешком, а то и на брюхе, подобно змию. А вы говорите: десант, десант…
Ладно. Пока меня размотали, пока я башку на место поставил (на этот случай у меня завсегда с собой в заднем кармане) — прошло какое-то время. Лёвушка меня торопит куда-то, Крис, однако же, наоборот: осторожнее, говорит, Филя, осторожнее. Да я и сам стараюсь не рыпаться, поскольку гуля на темечке горячая, размером с детский кулачок — и всё растёт. Но до двери добрался. И вот мне её открыть надо, а я, как та ворона, что, на молоке обжегшись, в любой куст гранату кидает, — я дверь тихонечко приоткрываю и с корточек в щёлку одним глазом…
И вижу солдатскую жопу во весь экран.
И то ли от этой гули на темечке, то ли ещё от чего — но так я взбеленился, что ещё немножко дверь приоткрыл и солдата скрал. Дал легонько по кумполу, внутрь заволок, дверь закрыл. Что там снаружи — не знаю. Крис на меня с удовольствием смотрит, сам же винторез подобрал и в изучение углубился. А я руки-ноги языку проводом стянул, как положено, и хлебнуть глоточек дал. Тот и глаза открыл. Ну, говорю, парень, а теперь объясняй — быстро…
На каком языке спросил? А хрен его знает. На каком-то понятном. В общем, он-то сразу понял. И запшепрашел со всей предельной откровенностью.
Ну да, по-польски. Зовут его Стефан — тёзка одного нашего, и даже похож с лица: тощий, и нос бугорком. Они тут, оказывается, все поляки. Уже давно. Объединённые силы по поддержанию мира в Швейцарии. Или как-то наподобие. Полк такой-то, личный номер такой-то (я помнил поначалу, а потом забыл за ненадобностью). Выполняют задачу по перехвату запломбированного самолёта из России, который должен был ввезти в страну группу особо опасных агентов КГБ, специалистов по городской партизанской войне.
Перехватили, спрашиваю?
Нет, говорит, самолёт из-под самого носа улетел, видимо, почуяли гады исходящую от нас, смиренных миротворцев, опасность.
Да, говорю, бывает.
Много ещё чего он порассказал полезного — а тут и Крис подключился, и Лёва со своими вопросами, — в общем, стало нам понятно, что ничего не понятно — ну то есть абсолютно. Кто, кого, за что, по какому праву…