— Каждый скелет поврежден, — тихо сказал Клавье. — Мы просканировали ров, извлекли несколько тел. Искусственный разум провел анализ данных. Идите за мной, сможете сами убедиться.
* * *
— Город стоит на плотной гранитно-базальтовой плите, — размеренно объяснял господин Клавье, вертя в пальцах лазерную указку. Перед нашими глазами мерцал здоровенный плазменный монитор, установленный в лаборатории. — На экране зелеными и красными линиями была отображена схема могильника. — Порода выпаривалась чем-то наподобие лазера, длина рва четыре километра, ширина восемьсот пятьдесят шесть метров, глубина сто девять метров. Геометрия безукоризненная. Я не судебный эксперт, но, по-моему, тела убитых сюда перевозились из какого-то другого места, они лежат очень плотно, в идеальном порядке, на правом боку. Скорее всего, использовались некие механизмы, осуществлявшие погребение. Если я прав, в ближайшем радиусе захоронены почти семьдесят миллионов человек. Мы оставили на орбите спутник, он обнаружил еще сто тридцать два аналогичных могильника. Вот и считайте…
На краткую лекцию мэтра Клавье собралась вся команда — трое охранников Лолы во главе с доном Ауригой, наша маленькая компания и шестеро молодых ребят от восемнадцати до двадцати пяти лет. Юные гении, которые благодаря Удаву Каа теперь могли войти в летописи человечества как первопроходцы и первооткрыватели Карфагена — самой пугающей планеты из всех, известных людям.
Юные гении, которые благодаря Удаву Каа теперь могли войти в летописи человечества как первопроходцы и первооткрыватели Карфагена — самой пугающей планеты из всех, известных людям.
Молодежь (среди них две девушки, кстати) вела себя спокойно и почти безмятежно, для них жутковатая загадка новооткрытого мира являлась всего лишь интересным феноменом, неразгаданной тайной. Знаем мы такие типажи — никаких эмоций, одно только стремление к новым познаниям. Удав умеет подобрать себе персонал и знает, чего ждать от подчиненных. Я не склонен никого осуждать, но люди с эдаким горящим взглядом воспринимают атомную бомбу не как оружие, способное уничтожить сотни тысяч людей, а как чудесное физическое явление, которое для полноты эксперимента вполне можно испытать на двуногих мышках. Их интерес — чистая наука, самореализация в этой сфере и ничего более. Яркое пламя в 1 олове и лед в сердце. Не люблю таких. Впрочем, я могу и ошибаться — не суди, да не судим будешь.
…Доктор Клавье заставил нас взобраться на крутой холм, поскольку разглядеть что-либо с равнины было затруднительно. Гильгоф завладел принадлежащим Ауриге электронным биноклем-визором, поднес его к глазам и присвистнул.
— Невероятное что-то… — выдавил доктор. — Луи, Коленька, посмотрите только!
Посмотрели. Я и без всякого бинокля отметил, что на огромном прямоугольном участке почва оказалась просевшей примерно на метр-два, неподалеку от стоянки «Роммеля» зиял раскоп, где трудился серебристый робот-ремонтник, ныне приспособленный для расчистки небольшого участка могильника. Размеры впечатляли — было невозможно представить, что это обширнейшее пространство отдано под гигантское захоронение…
— Насмотрелись? — скучным голосом осведомился Аурига. — Теперь можно спуститься вниз, там не менее интересно…
— Вот ведь странность какая, — бормотал Гильгоф, изредка спотыкаясь о голые камни на склоне, — трагедия одного отдельного человека всегда воспринимается гораздо ближе к сердцу, нежели катастрофа, постигшая целые нации… Мы плачем, когда умирает родная бабушка или лучший друг, но когда говорят о шестидесяти миллионах жертв Второй мировой — это воспринимается как сухая статистика. Как абстрактная цифра, чересчур далекая от реальности нашей маленькой жизни с ее маленькими драмами. Человек не умеет мыслить категориями сверхуничтожения, это не укладывается в нашем разуме, невозможно сострадать миллионам! Знаете, о чем я сейчас думаю?
— О чем? — хмуро спросил я.
— Я с легким ужасом представляю, какой невообразимый переполох поднимется в конторе милейшего адмирала Бибирева, когда мы представим полную информацию о могильниках Карфагена. И какие выводы будут сделаны.
— Известно какие, — проворчал Крылов. — Логическая цепочка выстраивается моментально. Карфаген уничтожен, население перебито. Гермес связан с Карфагеном точкой сингулярности. Следовательно, планета, играющая важную роль в стратегии Эвакуации, находится под потенциальной угрозой — что будет, если следующим объектом атаки Чужаков станет Гермес? Я не удивлюсь, услышав через несколько дней новость о том, что высшее руководство Империи отложило или окончательно отменило высадку первого эшелона. Слишком настораживающее открытие.
— В таком случае нам придется как можно быстрее предоставить Бибиреву подробнейший отчет, — кивнула Лолита. — Оценить все опасности, предусмотреть любые вероятности. Мы не можем, не имеем права потерять Гермес! Во-первых, перебросить через точку сингулярности огромный боевой флот невозможно — прореха открывается очень ненадолго, пропускная способность ограничена… Значит, нападение на Карфаген было осуществлено из космоса.
Это, кстати, доказывают особенности разрушений в городе. Во-вторых, мы вполне способны развернуть на Гермесе качественную оборону…
— Теперь задумайтесь, сколько ресурсов и денег потребует создание комплекса стратегической обороны, призванной защитить огромную планету, — огрызнулся Гильгоф. — И вспомните о специфике системы Вольф 360. Да на это никаких богатств не хватит, я уж не говорю о полном отсутствии резерва времени! Решение надо принимать немедленно, в ближайшие дни!